"НЕЙРОС". Часть первая "Коннект" (СИ)

Я фыркнул, демонстрируя абсурдность предположения, что я, такой крутой, только что отметеливший самого Пупера, могу чего-то там бояться.

— И много практики? — спросил я новоявленную коллегу, которая одной рукой стягивает края раны, а другой аккуратно, короткими нажатиями, прыскает на неё приятно холодящей субстанцией из баллончика.

— Не болтай, — одёргивает она меня, — кожа шевелится. А вообще бывает. Кто коленку расшибёт, кто башку, кто вены вскроет, да и Пупер руки часто распускал. Мальчишки!

Колбочка интонацией выразила мнение о гендерно-неравномерном распределении чувства самосохранения в популяции.

Я-взрослый с ней согласен, мальчиковое тестикулярно-зависимое мышление провоцирует пренебрежение техникой безопасности. Я-подросток слишком сосредоточен на почти касающейся моего носа груди. Того богатства там два прыща, но мне хватает, чтобы стало неудобно сидеть. По возможности незаметно поправляю майку, натягивая подол на шорты. Майка драная, грязная, вся в кровавых пятнах, а Колбочка, сосредоточившись на моём лбу, тепло дышит мне в волосы и чуть ли не водит сосками по носу. В моей крови не до конца перегорел адреналин и другие катехоламины, выброшенные в кровь возбуждением битвы. Коварные нейротрансмиттеры могут вызывать прилив крови не только к мышцам во время драки, но и в другие места после неё. И вызывают. Очень хочется поднять лежащие на коленях руки и обхватить ими ту часть фигуры, за которую девушка получила своё прозвище. И Нагма, как назло, куда-то свалила, оставив меня наедине с соблазном.

— Вот, теперь хорошо заживёт, — с удовлетворением сказала Колбочка. — Минут десять ничему не удивляйся.

— В смысле? — я-подростку фраза показалась на что-то намекающей, и прилив крови резко вырос.

— В смысле брови не поднимай, пока клей не схватится.

— А, понятно… — сказал я, старательно нейтральным тоном.

— Майку сними.

— Что?

— Майку. Сними, — терпеливо повторила Колбочка.

— Э… Зачем?

Когда кровь куда-то приливает, то она откуда-то отливает. В моём случае — от мозга. Наверное, я сейчас произвожу впечатление довольно туповатого парня.

— Ссадины обработаю. Пупер тебя неплохо отделал. Да снимай уже, а то присохнет! — она нагнулась ко мне и потянула майку вверх.

Левый сосок коснулся моего лица, и я утратил волю к сопротивлению, лишь густо покраснел, когда она попросила меня встать.

Степень моего воодушевления её медицинскими манипуляциями заметно превосходит маскировочные возможности шорт, но Колбочка сей конфуз то ли не замечает, то ли невозмутимо игнорирует.

— Руки подними, — командует она, осматривая ссадины на рёбрах. — Так больно? А так?

— Не больно, — смущённо отвечаю я.

Уровень гормонов в крови такой, что мне ногу отпили — не больно будет.

— Рёбра целы, — руки у неё очень мягкие, тёплые и приятные. — А на ноге что?

Она касается бедра ниже шорт.

— Ерунда, синяк, — наверное, я сейчас красный, как китайский флаг.

— Вам, мальчишкам, всё ерунда! — заявляет Колбочка, невозмутимо расстёгивая ремень шортов.

Чтобы их стянуть, ей пришлось коснуться того, что мешало, но и это девушку ничуть не смутило. И только осмотрев здоровенный кровоподтёк на большой бедренной мышце, и убедившись, что это действительно всего лишь синяк, ничего страшного, она решительно взялась за резинку трусов.

То, что Колбочка оказалась отнюдь не девственницей, а, наоборот, девушкой вполне опытной, отчасти успокоило меня-взрослого. Я-подросток был сосредоточен на том, чтобы не слишком опозориться. Слава таланту, мне это удалось.

***

— Не парься, — сказала Колбочка, одеваясь. — Это ничего не значит.

— Ты красивая, — сказал я, чтобы что-то сказать.

— У меня рожа тупая, коровья жопа и сисек нет, — фыркнула девушка. — Не надо этой фигни, мы просто трахнулись.

— Неправда! — протестую я.

Хотя грудью её природа и правда обделила, Колбочка симпатичная. Не красавица, но довольно мила.

— Отмотаю аренду, появятся денежки — первым делом сиськи вставлю, — делится она со мной планами. — Лишь бы контракт был не совсем говно. С такой фигурой мне секс-аренда не светит, разве что в официантки идти. А то и в посудомойки…

— А ты хотела бы? Ну, в секс-аренду?

— А почему нет? — она присела на край кровати рядом, откровенно рассматривая меня.

Мне стало неловко, и я прикрылся простынкой.

— Я люблю трахаться, это раз. Я ничего потом не вспомню, это два. Платят лучше, чем за посуду, это три. Правда, говорят, что если арендоваться в бордель — то потом и думать о трахе не захочется. Химическая стимуляция выбьет все гормоны. Но я думаю, брешут. Всё равно в служанки-плюс я рожей не вышла.

— Нормальная у тебя рожа! — протестую я. — Вполне симпатичная. Но идти в секс-куклы дурная идея. Ты способна на большее.

— Вот и Кери так говорит, — вздохнула она.

— Это кто?

— Так интик же, про которого я тебе рассказывала. Ну, который за вашей хатой пас. Говорит, что мне надо учиться и стать врачом. Дурачок, хоть и интик. Пойдёшь с ним говорить? Или ещё хочешь?

Простыня выдала, что хочу, но потом мы всё равно пошли.

***

— Минут десять ещё, — говорит Колбочка. — Хочешь пока посмотреть на гнездо интиков?