Неискушённо мудрые

— Такой, как Бог, — проухала сова, расправляя свои огромные крылья, — и только Бог ЦЕЛОСТЕН.

26. Метрически

— Дружественные создания, эти боголюбивые животные. С ними совсем не трудно! — заметил кролик.

— Эмоциональный, аффективный подход, долгий и трудный, — объяснила сова. — Только особенно одарённые могут отойти от своего воображаемого «я», несмотря на эмоции.

— Почему? — спросил кролик.

— Искать Бога там, где Бог не является Богом, — это объективность, — резко ответила сова. — Позитивный путь беспределен!

— Так какой путь наилучший? — поинтересовался кролик.

— Нет «наилучшего» пути, — ответила сова, — только кружной или прямой!

— А какой самый прямой? — не отступал кролик.

— Зависит от обусловленности, — ответила сова, — только обусловленность может помешать.

— Значит, если обусловленность подходящая?.. — настаивал кролик.

— Метрика, полагаю, — ответила сова.

— А это что такое? — спросил кролик удивлённо.

— Я есть включающее измерение, — заухала сова, — под прямым углом ко всем остальным и к каждому. Что может быть очевиднее?

— А я? — робко поинтересовался кролик.

— Все «ты» созданы из трёх моих вспомогательных направлений измерения: длины, ширины и высоты, которые составляют объём, растянутый в пространстве-времени, — ответила сова, — то есть феноменальную Вселенную, состоящую из моего восприятия.

— Неужели? — воскликнул кролик, подпрыгнув от удивления. — Как любопытно!

— Скорее очевидно, — ухнула сова. — Чем же ещё «ты» можешь быть?

— Но откуда они измеряются? — пробормотал кролик.

— Отсюда, конечно же, — объяснила сова, — всегда отсюда, из Здесь и Сейчас — из вездесущего Центра.

— А где этот вездесущий Центр, и чего он центр? — спросил кролик.

— Везде, — терпеливо объяснила сова, — нет никакого «где», где бы его не было,

— Как это? — спросил кролик, почёсывая ухо.

— А так, разумеется, — продолжала сова, — нет такого «где», где бы он мог быть, и нет никакой «вещи», центром которой он мог бы быть.

— И почему так?

— Потому что центром Бесконечности должно быть вездесущее Здесь, а центром Безвременности — вечное Сейчас. У Вселенной столько центров, сколько чувствующих существ, воспринимающих Это.

— Но ведь всё это только измерения, — возразил кролик, — которые создают формы и кажущиеся «вещи». Что в них есть, что приводит их в действие?

— Я, конечно же, — фыркнула сова, — Я. Что же ещё может быть или делать что-либо?

— А где во всём этом я? — спросил кролик.

— Почему ты спрашиваешь меня? — возразила сова. — В любом случае, кто спрашивает?

— Я, конечно! — воскликнул кролик с лёгким негодованием.

— Совершенно верно! — ответила сова. — Именно так.

— Но я сказал «я», а не «ты», — уточнил кролик, пожёвывая одуванчик.

— Как Я и сказала, — оборвала его сова, щёлкнув клювом. — Я, кто бы ни говорил это.

— Но почему? — заинтригованно спросил кролик.

— Потому что, — ответила сова торжественно, — как всегда, во всех возможных обстоятельствах и везде, Вопрошающий и есть Ответ!

— В таком случае я… я тоже Ответ? — пробормотал кролик, широко раскрыв глаза и роняя одуванчик.

— Как я и сказала, — повторила сова устало, закрывая глаза и отворачивая голову. — Уже поздно. Доброе утро!

27. Субъективная реинтеграция

— Добрый вечер! — вежливо поздоровался кролик.

— Му-у, — ответила корова, пережёвывая большой пучок травы.

— Здесь такая мягкая трава вокруг, — добавил кролик, — надеюсь, вам нравится.

— Му-у, — согласилась корова, даже не взглянув на него.

— Можно задать вам вопрос? — робко спросил кролик. — Я давно ждал этой возможности.

— Му-у, — равнодушно согласилась корова.

— Боюсь, что это несколько личный вопрос, но… в общем… вы просветлённая?

— Му-у, — ответила корова утвердительно.

— А как это случилось, если вы не возражаете против моих вопросов?

— Му-у, — ответила корова с сомнением, тряся головой и звеня колокольчиком.

— Моя знакомая сова, там наверху, говорит, что вы, коровы, часто бываете просветлёнными, — объяснил кролик.

— Му-у, — ответила корова с прежним равнодушием.

— Если бы она бодрствовала, мы могли бы спросить у неё, но в это время дня она спит.

— Я всегда бодрствую, — фыркнула сова. — Я закрываю глаза, потому что сияю слишком сильно в дневное время.

— У нас гость, — произнёс кролик, — моя жвачная знакомая, и требуется твоё присутствие.

— Коровы — священные девочки, — ответила сова, — а я всегда присутствую, как никакая вещь. Моя внешность — лишь то, что воспринимается органами чувств любого чувствующего существа. Я, в действительности, всегда присутствую как моё отсутствие.

— Вы слышите? — спросил кролик корову. — Она всегда, на самом деле, бодрствует в каком-то смысле и тепло вас приветствует.

— Му-у, — сказала корова, захватывая ртом другую порцию свежей травы и глядя вверх.

— Она признала, что она просветлённая, — объяснил кролик, — но, кажется, она не уверена, как это произошло и когда.

— Это не произошло, — фыркнула сова, — и нет никакого «где», в котором это могло произойти.

— Но почему? — спросил кролик изумлённо.