Неистовые сердца (ЛП)

— Я так чертовски сильно хочу сохранить тебе жизнь, что мог бы убить Круза голыми руками.

Моё дыхание замерло в лёгких.

— Я не знаю, сказал ли он тебе, но он попросил меня покончить с его жизнью, — его глубокий голос вибрировал в свежем воздухе, как рой саранчи. — Я почти сделал это. Но я знал, что если выполню его просьбу, то потеряю тебя навсегда. Я всё равно потерял тебя.

Он повернул голову ко мне, и его длинная челка упала ему на глаза.

— Если я уйду на этот раз, Лили, я не вернусь. Я не могу вернуться. Не от этого.

Он оттолкнулся от рамы и выпрямился во весь свой внушительный рост.

— Вот почему я не хотел снова любить. Потому что любовь превращает мужчин в таких дураков.

Его слова запали мне в грудь, как капли дождя.

Я прижала к матрасу сначала одну руку, потом другую. Потом села. А потом я пересекла комнату, моя шёлковая комбинация прошелестела по рельефным мурашкам на моих бёдрах. Я положила свои руки туда, где были его руки, и закрыла дверь. А потом я повернулась к нему и подняла руку к его шее, обхватив пальцами его тёплую кожу.

Тысяча слов сложилась в моём сознании, но два прозвучали громче всех остальных: «Не уходи».

Он втянул воздух через приоткрытые губы.

«Не…»

Он прижался губами к моим, подчиняя себе мой мозг. А потом он руками обхватил мои бёдра и приподнял меня так, что наши лица оказались на одном уровне, и я обвила ноги вокруг его талии. Просунув руки под меня, он прервал поцелуй и прищурился, глядя в окно.

Я повернула голову, уверенная, что нас поймали, но это было не то окно, на которое смотрел Каджика. Это был занавес. Тёмно-серый мятый бархат захлопнулся. Я снова повернулась к нему.

«Удобная твоя эта небольшая способность».

Он хмыкнул, затем подошёл к кровати, ударившись ногой о тумбочку. Из его рта вырвались ругательства на готтве.

Я рассмеялась.

Он поморщился, но затем улыбка озарила каждый уголок его лица. Я протрезвела и пристально посмотрела на охотника.

«Думаю, что это, возможно, первая настоящая улыбка, которую я видела».

Он снова стал таким серьёзным, что я пожалела, что эта мысль промелькнула между нами. Но потом выражение его лица смягчилось, и он уложил меня на кровать. Как горный кот, он растянулся надо мной, зажав мою голову между своих предплечий. Его рот был так близко к моему, что я чувствовала вкус его дыхания.

— Если бы кто-то сказал мне два столетия назад, что настанет день, когда я захочу фейри, я бы перерезал ему глотку.

«Мой нежный, поэтичный охотник».

Его лицо исказилось появлением ещё одной новой улыбки. Он выглядел моложе, менее обременённым сокрушительным грузом своего прошлого.

— Мне нравятся эти слова больше, чем те, которые ты приписала мне ранее.

Я сморщила нос. «Я была зла. Я не имела их в виду».

Он подтолкнул мой всё ещё сморщенный нос своим.

— Однако ты не ошиблась. Я эгоистичен. Я плохо воспитан. Я могу быть жестоким, и я был глуп.

Он губами коснулся моих с такой нежностью, что мой пульс участился. А потом он провёл губами вниз по моему горлу, по ключице.

«Я сожалею о диско-шаре».

— Ты прощена.

«Мне это нравилось».

— А я почти повёлся, — он приподнялся на локте. — Я ожидал, что ты запустишь им в меня.

«Я думала об этом».

— Знаю.

Конечно, он знал. Я всегда была в его голове.

— Ты у меня в голове, — пробормотал он, — и под моей кожей.

«Хотела бы я услышать твои мысли».

На его лице промелькнуло веселье.

— Тебе бы наскучили мои мысли, Лили. Они всегда одни и те же… всегда о тебе… о какой-то части твоей анатомии, твоих губах, твоих ногах, твоих глазах, твоих руках.

Он провёл своими длинными пальцами по верхней части моей ладони, вверх по запястью, вверх по руке, затем обратно вниз.

— Я думаю о том, какая у тебя нежная кожа и как сладко ты пахнешь, как сок. Я думаю о том, что заставляет твои глаза становиться серебристыми, потому что, когда ты счастлива, они становятся серебряными. И в те редкие моменты, когда я не думаю о твоём теле, я думаю о том, как провести с тобой больше времени, не выглядя при этом отчаявшимся щенком.

Ободрённая его признанием, я потянулась к краю его футболки и задрала её ему на спину. Он сел на колени и снял её. Мускулы перекатывались под его блестящей кожей, и завитки пойманной пыли кружили по их следам.

Вид его обнаженной груди напомнил мне о том дне в сарае, когда мы с Кэт прервали его тренировку. Как я таращилась на эту поразительную грудь. И теперь я могла прикоснуться к нему. Я погладила его кожу, почувствовала бугорки напряжённых мышц, прижала ладони к его груди. Он не двигался, позволяя мне исследовать его кончиками пальцев. Его тёмные соски напряглись, а великолепная кожа покрылась мурашками.

«Ты действительно впечатляющий экземпляр, Каджика».

Уголок его рта приподнялся.