Неистовый

Чтобы понять, насколько я удивился ее поведением, стоит сообщить, что ни одна девушка никогда так со мной не разговаривала. Даже Милли. А ведь мне казалось, что Милли единственная в школе, на кого не действует мое сексуальное обаяние настоящего американца «позволь мне сорвать твои трусики зубами». Проклятье, именно поэтому она и привлекла мое внимание.

Но, как я уже говорил, планы меняются. Не похоже, что у нас с ней что-то получится. Я несколько недель нарезал круги вокруг Милли в школе, размышляя, стоит ли добиваться ее, но сейчас, увидев, кого упустил из виду – эту маленькую петарду, – готов погреться в ее безумном пламени.

Я одарил Рози еще одной грязной ухмылкой. Именно благодаря ей я заполучил прозвище «Рукус» в коридорах Школы Всех Святых два года назад. И оно идеально мне подходило. Я создавал гребаные хаос и анархию везде, где только появлялся. И все об этом знали. Учителя, ученики, директриса Фоллоухилл и даже местный шериф.

Нужна хорошая дурь? Ты идешь ко мне. Мечтаешь покутить на отличной вечеринке? Ты идешь ко мне. Хочешь потрясающего секса? Ты идешь ко мне – запрыгиваешь на меня. И именно это моя ухмылка – та, которую я применяю с тех пор, как мне исполнилось пять, – говорила всему миру.

И если она вносит беспорядок, совращает или добавляет веселья – я в полном восторге.

А эта девчонка? Рози выглядела так, словно ее «падение» доставит мне очень много удовольствия.

Ее взгляд скользнул к моим губам. Тяжелый. Желающий. Опьяненный. Старшеклассниц так легко читать. Хотя та, что стояла сейчас передо мной, улыбалась не так широко, как остальные. И никак не проявила желания пофлиртовать со мной.

– Ты можешь говорить, – она практически выплюнула эти слова мне в лицо обвиняющим тоном.

Я же в ответ прикусил нижнюю губу, а затем отпустил ее. Медленно. Просчитано. Дразняще.

– Может, я знаю несколько слов, – выдохнул я Рози в лицо. – Хочешь услышать что-то определенное?

Глаза молили меня отпустить их в путешествие по ее телу, но мозг уверял подождать. И я решился прислушаться к нему.

Так что я расслабился.

Решил быть хитрее.

Хотя впервые за много лет понятия не имел, что мне делать.

А Рози в ответ одарила меня усмешкой, которая лишила меня дара речи. Как она умудрилась впихнуть так много слов в одно-единственное выражение лица? Оно говорило мне, что моя попытка подкатить к ней не произвела особого впечатления. Что я ей нравлюсь – ну конечно, – что она меня заметила – естественно, – но мне не удастся отделаться импровизированным и слегка идиотским флиртом, чтобы добиться ее внимания.

Но как бы ни оказалось сложно это сделать, я готов вступить на этот путь.

– Ты серьезно? – она заигрывала со мной, сама не понимая этого.

Я опустил подбородок и наклонился вперед. Высокий, доминирующий, уверенный в себе. И обожающий проблемы. Она, вероятно, слышала об этом, а если нет, то скоро узнает.

– Думаю, ты и сама знаешь ответ, – сказал я.

Две минуты назад меня переполняла решимость пригласить на свидание ее сестру – держу пари, старшую сестру, потому что стоящая передо мной цыпочка выглядела моложе и, кроме того, будь она старше, я бы видел ее, – но по воле судьбы она открыла передо мной двери и изменила мои планы.

Малышка ЛеБлан бросила на меня странный, но все еще призывный взгляд. Но только я открыл рот, как краем глаза заметил Милли, которая так быстро бежала в нашу сторону из душной гостиной большого дома, словно там развернулись боевые действия. Она прижимала к груди учебник, а ее глаза выглядели припухшими и покрасневшими. Она смотрела прямо на меня, и на мгновение мне показалось, что я получу по лицу этим дешевым учебником.

Если честно, сейчас я жалею, что Милли этого не сделала тогда. Это оказалось бы намного лучше, чем то, что она на самом деле исполнила.

Ведь Милли оттолкнула маленькую фею в сторону, словно и не заметила ее, а затем бросилась ко мне – с непривычной нежностью – и прижалась губами к моим губам, словно в нее вселился злой дух.

Проклятье!

Что же она натворила!

Только не поцелуй. Хотя, думаю, он оказался хорошим. Просто у меня не было возможности это осознать, потому что мой удивленный взгляд устремился к фее с острыми ушками. Она выглядела испуганной, а ее васильковые глаза смотрели на нас, и в них светилось то, что я еще не был готов принять.

Какого черта творила Милли? Еще несколько часов назад она старательно делала вид, что не замечает меня в коридоре, притворялась равнодушной и старалась поскорее скрыться с моих глаз. А сейчас прилипла ко мне, как сыпь после сомнительной связи на одну ночь.

Я медленно отстранился и обхватил ладонями щеки Милли, чтобы она не убежала от меня, но при этом между нами оказалось достаточно места, чтобы там поместилась маленькая фея. Мне не хотелось, чтобы Эмилия прижималась ко мне. И, черт побери, я впервые испытывал подобное по отношению к горячей цыпочке.

– Привет, – сказал я.