Неистовый Евпатий

Назад они возвращались вдвоем. Весь отряд, который сопровождал их на первом этапе, был перебит неприятелем. Подведя воеводу к коню, Никита помог ему взобраться в седло, а сам пошел рядом, ведя лошадь под уздцы. Тяжело раненный, Всеслав всю дорогу стонал, держась за кровоточащий бок, время от времени повторяя имя своего сына Евпатия. В лагере его перевязали, положили на подводы, и остатки рязанского войска, не спеша повернули в сторону столицы. Войско было деморализовано. Они не потерпели поражения, но остались без своего князя. С грустью оглядываясь на возвышавшийся шатер Всеволода, в котором был пленен Роман рязанский, воины тяжело и с сожалением вздыхали, что приходится исполнять ненавистный им приказ отступать. Понурив головы, они плелись по пыльной, пустой дороге лишь изредка оглядываясь и грозя кулаком Владимирцам.

– Ничего! Настанет время, еще поквитаемся! – Говорили старики.

Евпатий ждал известий. Тайком от матери он уходил из дома, садился на коня и скакал на холм, (тот самый, который хранил тайну его рода). Там за холмом на краю леса, на самом высоком дереве у него был оборудован наблюдательный пункт, откуда он смотрел вдаль, куда ушло войско князя. Но вдали было пусто, только ветер поднимал пыль с песчаной дороги и гнал ее по всей округе. Тяжелые серые дождевые тучи нависли над рекой, делая ее воду черной. Начался дождь. Холодные капли, пронизывая листву, попадали на голову мальчугана и тонкими струйками стекали по лицу. Усилившийся ветер сильно раскачивал деревья, и по всему лесу разносился жалобный скрип. «Пора уходить, сегодня они уже не вернутся» – думал Евпатий. На следующий день он снова забирался на дерево, и снова его взгляд был обращен к горизонту, куда заходил яркий диск солнца. Но рязанское войско так и не появилось. Лишь к вечеру третьего дня, вдали показались передовые отряды. Евпатий спустился вниз, вскочил на лошадь и помчался им навстречу. Радостный, он проезжал сквозь ряды воинов, приветствуя земляков, но их утомленные поникшие взоры вызвали негодование мальчугана.

– Что случилось? Где мой отец? Где князь? – спрашивал он.

– Скачи туда! – старый воин с рассеченным лицом, указал ему в хвост, где плелись обозы.

Вдалеке Евпатий заметил Никиту верхом на лошади и устремился к нему.

– Никита! Никита! – закричал взволнованно он. – Где отец?

– Сынок, я здесь! – послышался из обоза хриплый голос воеводы. Всеслав поднял голову и глаза отца и сына встретились. Отец был уже без кольчуги. Белое нательное белье все пропиталось кровью. Увидев отца в крови, Евпатий заплакал и бросился к нему. Ослабевшей рукой тот обнял его и успокаивающе шепнул на ухо:

– Не плачь, сынок, ты уже взрослый!

– Хорошо, отец, не буду! – всхлипывал тот, размазывая слезы рукавом.

– Только ты, пожалуйста, не умирай!

Остановив подводу у ворот, воеводу занесли в дом и уложили на полатях. Бедная супруга не находила себе места, не зная, чем облегчить страдания мужа. Всеслав стонал от боли, не давая притрагиваться к ранам.

– Милый, позволь лекарям облегчить твои боли! Не упрямься, прошу тебя. У меня нет сил видеть, как ты страдаешь. – Смиляна склонилась над мужем, и принялась целовать его лицо. Всеславу стало жаль супругу.

– Поступай, как знаешь! – он провел горячей ладонью по ее щеке и закрыл глаза.

По ее зову в дом набежали знахари и знахарки, которые обрабатывали раны разными настойками и отварами. К ночи кровотечение удалось остановить. Смиляна переодела мужа в чистое белье и легла рядом с ним. Ей было горестно осознавать, то, что он может умереть. Положив голову ему на грудь, она слушала биение сердца, и что-то причитала сквозь слезы. Несмотря на заботу близких, к утру воевода скончался. Плач матери разбудил Евпатия, и он вбежал в родительскую светлицу. В ужасе застыв на пороге и боясь сделать шаг к телу умершего отца, он смотрел стеклянными глазами на мать, убитую горем, и сердце его разрывалось. «Я не заплачу, я ему обещал» – подумал Евпатий и выбежал из избы.

– Никита, Никита! – закричал мальчуган, увидев богатыря, и побежал к нему.

– Что случилось.

– Отец, отец умер! – задыхаясь произнес он. – Богатырь взял Евпатия на руки, и прижав к себе произнес:

– Держись, дружище!

Предстоял обряд погребения. Евпатий, впервые в своей жизни увидел ритуал, который проводят над покойным. Отца обмыли, переодели в праздничную одежду, в которой он ходил к княжескому двору, и положили на лавку. Потом, связав руки на груди тоненькими ниточками, накрыли белым полотном. Спустя некоторое время в дверь постучали. Евпатий открыл, и в дом молча вошли несколько богатырей, они переложили воеводу на принесенный с собой деревянный одр, и так же молча вышли. Мать взяла Евпатия за руку, и они пошли вслед за ними.

– Куда мы, мама? – спросил Евпатий.

– Пойдем, мы должны попрощаться с отцом!