Неистовый (СИ)

- Князья русские, воеводы, удальцы!- Голос галицкого князя покрыл выкрики собравшихся.- Не дело грызться как псам! Беда постучала в наши ворота, беда и разорение. И не время в сей час отсиживаться за крепостными валами. Мстислав Романович напраслины не возвел, и половцы не лгут. Злей племени мунгальского на наших рубежах не было. Они сотни племен полонили, от иных городов камня на камне не оставили... А на берегах Лукоморья Лукоморье - Азовское море. устроили склады с добычей. Мы можем в землю по плечи врасти, дожидаясь табунщиков за Днепром. А можем опередить удар - и как в добрые времена выступить в степи половецкие! Истребим племя нечестивое, разорим их товарища (Товарища - склады (устар.) богатые! Что скажете, удальцы?!

- Дело говоришь, Мстислав Мстиславович!- Почти единодушно поддержали его собравшиеся.- Идем на Лукоморе!

- А кто рать поведет?!

- Давайте рядить так,- сказал галицкий князь.- Каждый с ратью идет сам по себе! Дорогу друг другу перебегать не будем! Кто первый татар побьет, тот с остальными добычей поделится.

На том и порешили. Князья поцеловали крест, потом целовались между собой, поклявшись не нарушать договора.

5. Три года прошло, как Чингиз-хан послал тумены (Тумен - десять тысяч всадников (монг.) Субудай-богадура (Богадур - герой, доблестный воин (монг.) и Джебе-нойона (Ноьон, ноён - господин, владетельный князь (монг.) в погоню за Хорезм-шахом Мухаммедом. Они так и не нашли его на бескрайних просторах северного Ирана. Но продвигаясь все дальше на запад, стерли в пыль немало городов и покорили все встреченные народы. Северный Иран, Азербайджан, Грузия, кавказские племена и племена кипчаков покорились бешеной монгольской силе. Сыновья покоренных народов вливались в орду и вскоре под началом монголов было уже не двадцать, а пятьдесят тысяч бесстрашных головорезов.

Почти год орда отдыхала в разбитом лагере на берегах Калки. В орьгу, ставку Чингиз-хана летели гонцы от полководцев.

- Выполняя поручение Непобедимого,- передавали они слова Субудай-богадура и Джебе-нойона.- Твои верные нукеры готовятся продолжить поход на запад. Перед нами раскинулась богатая земля урусутов. Урусы раздроблены на мелкие улусы (Улус - княжество (монг.). Среди их коназей нет Непобедимого. Мы испытаем урусутскую силу в бою и вернемся под твое крыло с богатой добычей. Наши бунчуки треплет ветер последнего моря!

Ковыльная половецкая степь ласкала взор монголов. Тучные стада из разгромленных половецких кочевий, паслись на необозримых просторах Дикого поля. И разносилась над степью заунывная песнь монгола о родных краях и прозрачных водах Онона и Керулена.

Два всадника стремительно поднялись на курган с отесанным обломком скалы на вершине - знаком древнего народа, похоронившего здесь павших героев.

Поднявшиеся на курган всадники тоже были похожи на богатырей из древних сказаний. Их потемневшие лица были словно высечены из камня, в узких темных глазах затаилась угроза. Субудай-богадур, прославленный во всех походах Чингиз-хана и Джебе-нойон, возвысившийся из нукеров благодаря бесстрашию и воинскому таланту. Субудай-богадур - одноглазый старик с обезображенным от глубокого шрама лицом и высохшей правой рукой, был умен, проницателен и беспощаден. В походах он не потерпел ни одного поражения. Джебе-нойон - среднего возраста, гордый и самоуверенный высокий монгол с неподвижным, пристальным взглядом. Они всегда соперничали и всегда помогали друг другу в битвах. Когда Джебе-нойон безрассудно бросался в бой, Субудай-богадур ждал подходящий момент и наносил решающий удар противнику, обескровленному бешеной атакой всадников Джебе. Конница Субудай-богадура, закованная в китайские латы, встречала врага в западне или неслась с диким визгом, опрокидывая вражеские ряды.

- Коназ Киваменя (Киева) собрал пять туменов урусутских дружин и пять туменов кипчакских ханов,- произнес Субудай-богадур.

- Их кровью я орошу копыта своего коня,- отозвался Джебе.

- Урусуты бьются как степные волки. Бьются до последнего вздоха. Сильное и злобное племя.

- Что предлагает мудрый Субудай?- Джебе-нойон продолжал вглядываться вдаль, словно видел за горизонтом богатые города урусов.

- Мы не пойдем на Кивамень. Мы заманим урусов в степь. Они будут идти много дней. Ты, Джебе, оставишь им брошенные стада. Пусть урусы объедаются бычьим мясом и теряют страх. Пусть гоняются за нашими быстрыми нукерами и думают, что монголы слабы и трусливы. Пусть урусы разбредутся по степи как брошенный скот. А мы встретим их внезапно среди курганов и сотрем в пыль.

- Урусы решат, что мы слабы,- кивнул Джебе-нойон.- А кипчаки, увидев наши тумены, разбегутся по степи как зайцы... Да будет так, Субудай-богадур. Я со своими отрядами выступаю навстречу урусам.- Джебе-нойон повернул коня и поскакал в лагерь.

Над юртами тысячников ветер трепал бунчуки - шесты с конскими хвостами и рогами буйволов. Над юртами Джебе-нойона и Субудай-богадура развевались родовые знаки, составленные из конских хвостов и рогов буйвола. Монгольский лагерь напоминал богатые стойбища ко-чевников.