Неистребимые кровью

Надо сказать, был у меня тут домик. И я был уверен – со времени моего… не буду вас шокировать раньше времени. Я был уверен, что со времени моего отъезда к моему дому даже близко не подошли. И мне это было на руку.

Для светленьких белоснежных эльфов было в диковинку увидеть среди себя такого загадочного и грязного персонажа, как я. Тем более, что я вёл в поводу коня, с переброшенной через спину девушкой и крылатой, рогатой пумой. А когда я направился к дому, к которому не только боялись прикоснуться, но боялись даже посмотреть в его сторону, заговорить о нём, на светлых, не омрачённых гадостями нашей счастливой жизни лицах появился ужас.

Схватив за руку маленького эльфёнка, я притянул его к себе.

– Ты приведёшь сюда лекаря, – тихо проговорил я.

Малыш попятился, безуспешно пытаясь вырваться из моих рук.

– Ты приведёшь сюда лекаря, – терпеливо повторил я.

Мальчишка поспешно закивал.

– И не смей меня обманывать, – тихо добавил я. – Я вижу ложь, и я знаю, как найти лжеца.

Мальчишка сглотнул и затряс головой в два раза сильнее.

– Беги, малыш, – сладко улыбнулся я, глядя убегающему мальчишке вслед.

Дом был не заперт, как я его и оставил. Взвалив на одно плечо девчонку, а на другое лемуну, я вошёл в дом и… чихнул. Да-а-а… запылился слегка с момента моего последнего посещения.

Я прошёл в спальню и свалил на кровать девчонку и зверя. А чё? Хорошая компашка из них получилась! Вернувшись во двор, я отвёл коня в конюшню и поспешил обратно.

– Милиндис, – послышался мужской голос, – ты же знаешь, чей это дом. Звать сюда лекаря некому.

– Но тот парень…

– Я сказал некому. Единственный хозяин этого дома не имеет права на возврат.

– Ты действительно так думаешь? – надо признать, эльфийский народ мельчает, коль не может заметить, как к нему подошли вплотную.

Лекарь медленно обернулся, зная, кого он увидит, но не веря в собственную мысль до последнего. Но он меня видел, видел и молчал, глядя на меня, не в силах что-либо сказать. Наконец, онемение прошло.

– Валериль…

Я оценил впечатление, произведённое мною на старого знакомого, и решил приблизиться.

– И почему же наш дорогой властелин так уверен, что, если он что-либо запретил, его запрет не нарушиться? Почему он решил, что я не смогу вернуться в Роэлию?

– Валериль…

– Ладно, – отмахнулся я, едва сдерживая проскакивающее ликование, – я пришёл сюда не обосноваться и проживать, мозоля тебе и твоему властелину глаза. Я пришёл сюда не спорить с тобой.

Да. Но этот мудрейший эльф знал меня слишком хорошо, что бы не учуять в моих словах двойного дна. А потому, его следующего вопроса вполне можно было ожидать.

– С кем же ты пришёл спорить?

– Неужели ты не догадываешься? – подыграл ему я, прекрасно понимая, что он всё прекрасно знает. – С властелином.

– Он не захочет тебя видеть и…

– …и – так уж ему не повезло – всё же увидит. А теперь иди за мной, – вот, честное слово, лекарь с каждым годом становиться всё зануднее и зануднее.

Эльф обсалютно правильно понял, что спорить со мной бесполезно. Я провёл его в свой домишко и указал на Велину и Лимона.

– Только не говори мне, – прошептал лекарь, – что это…

– Лемуна и её хозяйка, всё правильно.

Как и следовало ожидать, я, в этот момент, был весьма доволен собой, ведь я смог привести одного из самых невозмутимых эльфов в оцепенение.

– Но… она смертная, – не по-лекарски тупо возмутился лекарь.

– Неужели ты думаешь, – устало вздохнул я, переводя взгляд с Велины на Лимона, и обратно, – что если бы это была простая смертная, я бы… Я! Стал заморачиваться на её счёт? Ещё до того, как лемуна стала её второй частью, второй половиной, я понял, что здесь что-то не так. Какая-то особенность, тайная способность, которая влечёт к себе ни кого бы то ни было, а именно меня. Меня, понимаешь? Я ни от кого не могу зависеть. Я так думал. Но если это случилось, значит, эта девчонка касается не только меня… Ты понимаешь, на что я намекаю?

По правде говоря, я не досказал о том, что именно меня влекло к девчонке. То, о чём многие не догадываются. То, о чьём существовании и назначении многим не ведомо. Это брих, неизвестно, как оказавшийся на шеи у простой смертной, деревенской девчонки.

Лекарь не сводил с меня взгляда, во время долгого монолога, после чего хмыкнул.

– Почему ты так уверен, что ни от кого не зависишь? – мягко улыбнулся он. – Ты просто эльф-мутант, ошибка, совершённая шутницей природой, оборотень…

– Прости, конечно, – те, кто знаком со мной, знают, что если я дошёл до саркастических «прости», то я на грани бешенства. – Но ты, наверно, забыл, что я не просто эльф, с шипами, рогами и лезвиями. А природа, в таком случае, ошиблась не один раз. Иначе бы никто не оказался погребённым заживо под скалами, морями и поросшими травами почвами нашего бездонного мира.

Я победоносно вскинул взгляд на лекаря, мгновенно осознавшего свою ошибку.

– Ты вылечишь её, – небрежно бросил я. – Вылечишь, и я, наконец-таки, разберусь в её значении.

Вот за что я уважаю нашего лекаря? А за то, что понятливый малый – спорить со мной бесполезно.