Нейтронный Алхимик. Конфликт

– Не знаю. Если бы мы нашли хоть одного из них, кто согласился бы с нами сотрудничать, наши исследования пошли бы куда быстрее... Кого-нибудь вроде того Шона Уоллеса, у которого Келли Тиррел брала интервью. Все, кто содержится у нас на Трафальгаре, активно враждебны.

Самуэль хотел было высказаться насчет отношения, соответствующего обхождению, но Гилмор не заслужил, чтобы его отчитывали публично.

– Полагаю, мы могли бы попробовать дипломатическую инициативу. Мы знаем несколько астероидов, чье население было одержано, но до сих пор не покинуло нашу Вселенную. Могли бы начать с них – поинтересоваться, не захотят ли они поговорить.

– Идея превосходная, – согласился Хаакер. – Это не будет стоить ничего, а если мы получим их согласие, то я готов полностью поддержать любой совместный исследовательский проект.

Конференция закончилась, и доктор Гилмор опять очутился в собственном кабинете. Несколько минут он сидел неподвижно, прокручивая в голове последние минуты беседы. Доктор гордился своей методической натурой, воплощением научного метода, и не злился на себя – скорее был раздражен своей недогадливостью. Если Латон не солгал об уходящих из бездны душах, значит, бездна – не статичная среда, какой он полагал ее прежде. А это открывало новые направления исследований.

Когда доктор Гилмор вошел в камеру, где содержалась Жаклин Кутер, у персонала был перерыв. С нависавших над ложем манипуляторов сняли квантовые сенсоры – лаборатория электроники разработала очередную улучшенную модель. Поиски неуловимого межпространственного разрыва не прекращались.

Жаклин Кутер кормили. К ложу подкатили тележку, подвесив над губами одержимой конец толстого шланга. Крепления, державшие ее голову, расслабили ровно настолько, чтобы Кутер могла выбирать губами любой из двух мундштуков – один с водой, второй с мясной пастой.

Доктор Гилмор подошел к ложу и навис над одержимой. Взгляд ее пристально следил за каждым его движением.

– Доброе утро, Жаклин. Как поживаем?

Одержимая презрительно прищурилась. Из-под приклеенных к ее коже электродов струился дымок. Она приоткрыла губки и облизнула пластиковый мундштук.

– Спасибо, доктор Менгеле, неплохо. Я хочу поговорить с моим адвокатом.

– Очень интересно. Зачем?

– А я намерена отсудить у вас все, до последнего фьюзеодоллара, а потом добиться, чтобы вас отправили в каторжный мир с билетом в один конец. Пытки в Конфедерации запрещены законом. Почитайте Декларацию прав человека.

– Если вам неудобно – уходите. Мы оба знаем, что вам это под силу.

– Мы в данный момент обсуждаем не мое положение, а ваши действия. Так могу я воспользоваться правом на один звонок?

– Не знал, что у бессмертных душ могут быть гражданские права. Своим жертвам вы особенной свободы не предоставляете.

– Мои права пусть определяет суд. Отказывая мне в праве на рассмотрение прецедентообразующего дела, вы усугубляете свою вину. Однако если вас беспокоит это, я могу вас заверить, что Кейт Морли тоже желает видеть адвоката.

– Кейт Морли?

– Совладелец этого тела.

Доктор Гилмор неуверенно улыбнулся. Беседа шла не по плану.

– Я вам не верю.

– Опять вы берете на себя прерогативы суда. Вы что, правда думаете, что Кейт нравится, когда ее привязывают к койке и пытают электротоком? Вы нарушаете ее основные права.

– Я бы хотел, чтобы она сама попросила адвоката.

– Она так и сделала. Не верите мне – проведите анализ голоса. Это она сказала.

– Абсурд.

– Я требую адвоката! – Одержимая повысила голос. – Ты, морпех! Ты принес присягу защищать права жителей Конфедерации. Я требую адвоката! Зовите!

Старшина караула обернулся к доктору Гилмору. Из-за стеклянной перегородки на ученого взирали все, кто был в этот момент в лаборатории.

Внезапно расслабившись, Гилмор улыбнулся.

– Хорошо, Жаклин. Если вы будете сотрудничать с нами, мы ответим тем же. Я поставлю этот вопрос перед юрисконсультами первого адмирала, и мы выясним, распространяется ли на вас защита закона. Но сначала ответьте мне на один вопрос.

– Обвиняемый имеет право на молчание.

– А я вас ни в чем не обвиняю.

– Умно, доктор. Спрашивайте. Только не оскорбляйте мои умственные способности, склоняя к самооговору.

– Когда умерло ваше тело?

– В 2036 году. Теперь я получу адвоката?

– И все время, пока вы находились в бездне, вы пребывали в сознании?

– Да, кретин!

– Спасибо.

Жаклин Кутер подозрительно покосилась на него.

– Это все?

– Да. Пока – да.

– И чем это вам поможет?

– В бездне течет время. Значит, в ней также имеет место энтропия.

– И?

– Если ваш континуум подвержен распаду, значит, его обитатели смертны. И что для нас важнее – их можно... убить.

– Чего-чегоона требует? – переспросил Майнард Кханна.

Доктор Гилмор дернулся.

– Адвоката.

– Это шутка, да?