Нейтронный Алхимик. Конфликт

– Эрик...

– Я все продумал. Я думал об этом и думал, и это сработает. Правда. Ваши обиталища смогут сдержать одержимых. Корабли адамистов у них не работают, Капоне – единственный, у кого есть боевые звездолеты, и то он не сможет поддерживать их долго. Им нужен ремонт, нужны запчасти. Рано или поздно это все кончится. И вторжений больше не будет, только инфильтрация. А вы не потеряете бдительности. Мы, адамисты, потеряем. Но не вы. Через сто лет от нашей расы ничего не останется – только вы. Ваша культура останется в веках. И вы сможете держать меня в ноль-тау вечно.

– В этом нет нужды, Эрик. Мы их победим.

– Нет! – взвыл он. – Нет, нет, нет! – От натуги он закашлялся. Одышка душила его. – Я не умру, – датавизировал он. – Я не стану одним из них, как малышка Тина. Малышка Тина. Боже, ей было всего пятнадцать! Теперь она умерла. Но в ноль-тау не умирают. Там безопасно. Другого пути нет. Нет жизни и нет бездны. Вот ответ. – Он медленно отвел руку от спины Кейкуса. – Простите. Я не стал бы вас убивать. Пожалуйста. Сделайте это. Я скажу вам, куда Капоне планирует следующее вторжение. Я передам вам координаты фабрики антивещества. Только дайте мне слово эдениста, слово капитана космоястреба, дайте мне слово, что вы отвезете мою капсулу в обиталище и ваш народ будет хранить меня в ноль-тау вечно. Только ваше слово. Пожалуйста. Неужели это так много?

– И что мне делать? – спросила Сиринкс команду. Разумы их слились в страдании и сострадании. И ответ был неизбежен.

Сиринкс шагнула вперед и взяла холодную, влажную ладонь Эрика в свои.

– Хорошо, Эрик, – прошептала она, мечтая хоть на миг подарить ему истинное общение. – Мы поместим вас в ноль-тау. Но я хочу, чтобы и вы обещали мне кое-что.

Эрик закрыл глаза. Дыхание его было совсем неглубоким. Кейкус исходил тревогой над дисплеем диагностического сканера. «Поспеши», – торопил он.

– Что? – спросил Эрик.

– Разрешите мне вывести вас из ноль-тау, если мы найдем окончательное решение проблемы.

– Вы не найдете.

– И все же.

– Это глупость.

– Нет. Эденизм построен на надежде – надежде на будущее, на то, что жизнь станет лучше. Если вы верите, что наше общество станет хранить вас вечно, вы должны поверить и в это. Господи, Эрик, ведь надо же во что-то верить.

– Вы странная эденистка.

– Я очень типичная эденистка. Просто вы нас плохо знаете.

– Договорились.

– Скоро увидимся, Эрик. Я сама вытащу вас из капсулы и скажу, что ужасу конец.

– Разве что в конце времен. До встречи...

9

Алкад Мзу не видала снега с тех пор, как покинула Гариссу. В те времена она ни разу не озаботилась тем, чтобы записать воспоминания о зиме в нейросеть. Зачем тратить память попусту? Зима ведь приходила каждый год, к восторгу Питера и ее собственному бессильному недовольству.

Самая старая сказка: я не знала, чем владела, покуда не потеряла.

Теперь из пентхауза в «Мерседес-отеле» она наблюдала, как на Гаррисбург беззвучно и непрестанно валится мягкой лавиной снег. Картина эта заставляла ее мечтать о том, чтобы выбежать вниз в морозном пару и поиграть с детьми в снежки.

Снегопад начался ночью, сразу после посадки, и с тех пор – уже семь часов – не прекращался. Внизу, на улицах, разгорались страсти по мере того, как замедлялось движение и полурастаявшая каша затапливала мостовые. Дряхлые муниципальные механоиды в сопровождении отрядов рабочих с лопатами разгребали сугробы, перегородившие главные магистрали города.

Зрелище это не внушало оптимизма. Если экономика государства Тонала находится в таком отчаянном положении, что для расчистки столичных улиц пригоняют живых рабочих...

Покуда Алкад удавалось сосредоточиться на цели. И этим она гордилась. После стольких встававших на пути препятствий у нее хватало упорства поддерживать в себе надежду. Даже на борту «Текаса» она продолжала верить, что скоро доберется до Алхимика.

Нюван сильно подкосил ее уверенность в себе и людях. На орбитальных астероидах стояли на приколе звездолеты, и местные астроинженерные компании, вероятно, могли снабдить ее необходимым оборудованием. Но упадок и паранойя, пронизывавшие все на этой планете, заставили Алкад усомниться в этом. Цель ускользала снова, трудности сыпались одна за другой, а отступать было уже некуда. Они были предоставлены самим себе – она, Вои, Лоди и Эриба, а единственным их ресурсом оставались деньги. Принц Ламберт, верный своему слову, увел «Текас» с орбиты, едва они сошли с борта. Он заявил, что летит на Мондул – там сильный флот и там у него есть друзья.

Алкад не поддалась искушению проверить время. Принц Ламберт должен был уже совершить третий прыжок, и еще одна угроза секретности уничтожена.

– Это что-то новенькое, – объявил Эриба.

Он лежал на диване, перевесив длинные босые ноги через подлокотник. Оттуда ему был виден голоэкран на дальней стене, где показывали местные новости.

– Что такое? – спросила Алкад.

Он поглощал информацию с момента прилета, переключаясь между телеэкраном и новостными узлами здешней комм-сети.