Нейтронный Алхимик. Конфликт

Рассудок ее занимала одна лишь мысль – что сотворит Алхимик с миром, если будет применен против любой другой мишени, кроме омутанского солнца? Что, если он уничтожит Юпитер? Обиталища эденистов умрут, Земля лишится своего источника гелия-3, без которого ее населению не выжить. Что, если Алхимик применят против самого Солнца? Переключенным в режим сверхновой.

«Прежде об этом не было нужды думать. Я всегда контролировала ситуацию. Мать Мария, прости мою гордыню!»

Она покосилась на Вои – та раздраженно, как всегда, ожидала конца подъема. Ей-то и в голову не придет менять приоритеты. Возможность неудачи в расчет не берется.

«Как она похожа на меня в ее годы».

«Я должна убраться с планеты, – внезапно поняла она. – Я должна снова дать себе выбор. Так все кончиться не может».

Индикатор показывал, что до пентхауза оставалось еще три этажа, когда Гелаи с Нгонгом вопросительно переглянулись.

– В чем дело? – спросила Вои.

– Мы не чувствуем ни Омайна, ни Лоди, – ответила Гелаи.

Алкад попыталась датавизировать Лоди – безуспешно. Она остановила лифт.

– Там есть кто-нибудь?

– Нет, – ответила Гелаи.

– Точно?

– Да.

Из всех способностей одержимых Алкад больше всего интересовало это внечувственное восприятие. Она только теперь задумалась о механизме одержания. Само это явление означало, что здание квантовой космологии придется перестраивать от фундамента. Покуда ее успехи в теории одержания были близки к нулю.

– Я ему говорила, чтобы он никуда не смотался! – возмущенно бросила Вои.

– Если его нейросеть не отвечает, значит, дело серьезнее, чем если бы он просто забрел куда-то, – заметила Алкад.

Вои недоверчиво нахмурилась.

Алкад снова запустила лифт.

Когда двери кабины отворились в вестибюле пентхауза, первыми наружу выскочили Гелаи и Нгонг. По одежде их стекали струйки статических разрядов, готовых в любой миг сорваться огнем.

– Мать Мария... – прошептал Эриба. Двойные двери в пентхауз были выбиты.

Гелаи знаком велела остальным подождать и осторожно шагнула в гостиную. До Алкад донеслось ее сдавленное всхлипывание.

Тело, которое одерживал Омайн, лежало на диване, покрытое глубокими ожогами. Сквозь разбитое окно в комнату ветер задувал снег.

Нгонг торопливо осмотрел остальные помещения.

– Тела нет, – сообщил он. – Он не здесь.

– Мать Мария, ну что теперь? – воскликнула Алкад. – Гелаи, ты можешь сообразить, кто это сделал?

– Нет. Если не считать очевидного – это были одержимые.

– Они знают о нас, – проговорила Вои. – А теперь, когда Лоди одержан, они знают о нас даже слишком много. Мы должны немедленно скрыться.

– Да, пожалуй, – неохотно согласилась Алкад. – Лучше сразу отправиться в космопорт и попытаться попасть на борт звездолета.

– А они не узнают, что мы так поступим?

– А что нам остается? На этой планете мы помощи не найдем.

Один из разбросанных по столу процессоров вдруг пискнул. Проектор на нем ожил и замерцал.

Алкад глянула прямо на него: в глаза человека в народной казацкой одежде.

– Доктор Мзу, вы меня слышите? – спросил он.

– Да. Кто вы?

– Моя фамилия Баранович, хотя это не имеет значения. Гораздо важнее, что я согласился работать на Организацию мистера Капоне.

– О, черт! – простонал Эриба.

Баранович с улыбкой поднял круглое зеркальце, и Алкад увидала в нем отражение перепуганного Лоди.

– Итак, – промолвил Баранович. – Как вы видите, мы не причинили зла вашему товарищу. Этот датавиз идет через него. Будь он одержан, он не смог бы пользоваться сетью. Верно? Скажи что-нибудь, Лоди.

– Вои? Доктор Мзу? Простите, я не смог... слушайте, их всего семеро, Омайн пытался...

Что-то за его спиной громко зашипело, и изображение задрожало. Лоди моргнул и умолк.

– Смелый мальчик. – Баранович хлопнул Лоди по плечу. – В Организации есть место таким честным людям. Мне было бы грустно видеть в его теле другого.

– Возможно, вам придется, – предупредила Алкад. – Я не могу обменять устройство на жизнь одного человека, даже очень близкого. Чтобы добраться сюда, приходилось идти и на большие жертвы. Я бы предала тех, кто эти жертвы приносил, а этого я не могу себе позволить. Прости меня, Лоди.

– Дражайший мой доктор, – промурлыкал Баранович. – Я не предлагал вам поменять Лоди на Алхимика. Я всего лишь использую его как удобный инструмент, чтобы вести с вами переговоры и, возможно, продемонстрировать наши добрые намерения.

– Я не обязана с вами договариваться.

– Простите, доктор, но боюсь, вам придется это сделать. Вам не выбраться с планеты, если вас только не вывезет Организация. В конце концов вы же не собираетесь брать космопорт штурмом?

– Я не собираюсь обсуждать свои планы с вами.

– Браво, доктор. Стойкость до конца. Уважаю. Но поймите, прошу вас, – обстоятельства, в которых вы находитесь, серьезно переменились с тех пор, как вы начали свою миссию возмездия. Месть омутанцам более не актуальна. Что в ней толку? Еще пара месяцев – и Омута в ее нынешнем виде перестанет существовать. Что бы вы ни собирались сотворить с ней, пришествия одержимых вам не переплюнуть. Так, доктор?

– Так.