Неизбежная могила (ЛП)

Робин продолжала работать, удивляясь разнице между поведением Уилла в присутствии церковных старейшин, когда он выглядел виноватым и подавленным, и его манерами здесь, среди работников, где он казался самоуверенным и безапелляционным. Она также тихо размышляла о лицемерии молодого человека. Робин видела явные признаки того, что Уилл и Линь пытаются сохранить родительские отношения с Цинь, вопреки учению церкви, а подслушанный Робин разговор с Линь в лесу доказал, что он пытался помочь ей избежать «духовной связи» с каким-то другим мужчиной. Робин спрашивала себя, понимает ли Уилл, что он нарушает предписания ВГЦ, или же нравоучительный тон предназначался для тех, кто их слушал.

Словно прочитав мысли Робин, девушка в очках сказала с сильным норфолкским акцентом:

— Тебе не победить Уилла в знании церковной доктрины. Он знает ее вдоль и поперек.

— Я с ним и не соревновалась, — мягко ответила Робин.

Уилл вернулся, Цинь следом. Будучи преисполнена решимости продолжить с ним разговор, Робин сказала:

— Прекрасное место для детей, не так ли?

Уилл лишь хмыкнул.

— Они пойдут по правильному пути с самого начала — в отличии от меня.

Уилл еще раз взглянул на Робин, а затем сказал:

— Никогда не поздно. Золотому пророку было семьдесят два года, когда она нашла Путь.

— Я знаю, — ответила Робин, — это меня утешает. Я всему научусь, если буду усердно работать…

— Это не работа, это высвобождение себя для новых открытий, — поправил ее Уилл. — «Ответ», глава третья, абзац шестой.

Робин начинала понимать, почему Уилл так раздражал Джеймса, своего брата.

— Ну, это то, что я пытаюсь…

— Не надо пытаться. Это процесс позволения самому себе.

— Я знаю, я и говорю, — объяснила Робин, пока каждый из них бросал семена и приминал землю, а Цинь лениво тыкала в сорняк.  — Твою малышку… я имею в виду эту малышку… зовут Цинь?

— Да, — ответил Уилл.

— Она не допустит моих ошибок, потому что ее научат открывать свое сознание правильно, не так ли?

Уилл поднял взгляд. Их глаза встретились, выражение лица Робин было нарочито наивным, и лицо Уилла медленно покраснело. Сделав вид, что не заметила, Робин вернулась к работе и сказала:

— У нас была такая хорошая лекция о «духовной связи»…

Уилл резко встал и пошел обратно к пакетам семян. Остальные два часа, которые Робин провела на огороде, он сторонился ее.

Эта ночь была первой на ферме Чапмена, когда Робин было трудно заснуть. Недавние события заставили ее столкнуться с одним неопровержимым фактом: чтобы сделать то, ради чего она пришла сюда — найти нечто, дискредитирующее церковь, и убедить Уилла Эденсора пересмотреть свою преданность церкви — ей требовалось бросить вызов ограничениям и преступить границы дозволенного. От тактики, благодаря которой ее приняли как полноправного члена церкви, необходимо отказаться: собачье послушание и видимое принятие их доктрины не будут способствовать достижению ее дальнейших целей.

И все же она боялась. Она сомневалась, что когда-нибудь сможет объяснить Страйку — ее лакмусовой бумажке, человеку, благодаря которому она продолжала мыслить здраво — насколько устрашающей была атмосфера на ферме Чапмена, как страшно было осознавать, что тебя окружают добровольные соучастники, или передать, как обеспокоена она была теперь, столкнувшись с перспективой отправиться в Домик для уединения.

51

Обладай правдой, когда пьешь вино. Хулы не будет. (Если) помочишь голову, обладая правдой, потеряешь это.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Хотя Страйк и не очень хотел встречаться и пить с Райаном Мёрфи, бездействие лондонской полиции в деле о Фрэнках-преследователях подчеркнуло полезность личных контактов, особенно когда требовалось быстро принять меры по делу, которое перегруженная полиция, возможно, не считает неотложным. Поскольку Мёрфи был в полиции самым заинтересованным человеком в установлении факта — есть ли оружие на ферме Чапмена или нет, — Страйк подавил свою растущую антипатию к этому человеку. Через несколько дней после их телефонного разговора Страйк приехал в Таверну Святого Стефана в Вестминстере, чтобы узнать, что удалось выяснить сотруднику Уголовного розыска.

В последний раз Страйк был именно в этом пабе с Робин, и поскольку Мёрфи еще не пришел, он сел со своей пинтой за тот же угловой столик, где они с напарницей-детективом сидели ранее, словно защищая свою территорию. Скамейки, обтянутые зеленой кожей, были почти такие же, как в Палате общин неподалеку, и Страйк сел под одним из зеркал с гравировкой, борясь с желанием прочитать меню, потому что он все еще не сбросил вес до оптимальных значений, а еда в пабе входила в список вещей, от которых он неохотно отказался.

При виде красавца Мёрфи Страйка порадовала только папка у него под мышкой, потому что она наводила на мысль, что у Мёрфи есть данные по расследованию, которые Страйк сам не смог бы собрать.