Неизбежная могила (ЛП)

Страйк приехал в Львиную пасть еще в полдень, и теперь уже в темноте продолжал сидеть в своем «БМВ» у слепой зоны периметра фермы Чапмена с выключенными фарами. Шах дал Страйку кусачки для проволоки и бинокль ночного видения, который помогал осматривать лес в поисках любых признаков движения. Страйк отправил Шаха обратно в Лондон: вдвоем сидеть здесь в темноте часами не было смысла.

Стояла почти полночь, шел сильный дождь, когда у Страйка зазвонил мобильный.

— Она появилась? — с тревогой спросила Мидж.

— Нет, — ответил Страйк.

— Однажды она уже пропускала четверг, — сказала Мидж.

— Я знаю, — сказал Страйк, вглядываясь сквозь залитое дождем окно в темные деревья, — но какого хрена пропал камень?

— Может, она сама передвинула его?

— Возможно, — сказал Страйк, — но я не понимаю зачем.

— Уверен, что тебе не нужна компания?

— Нет, я и сам справлюсь, — ответил Страйк.

— А что, если она не появится сегодня вечером?

— Мы договорились, что я ничего не буду предпринимать до воскресенья, — сказал Страйк, — так что у нее есть еще одна ночь, при условии, что она не появится в ближайшие несколько часов.

— Боже, надеюсь, с ней все в порядке.

— Я тоже, — сказал Страйк. И, желая поддержать наладившиеся дружеские отношения, даже несмотря на свои более серьезные заботы, он спросил:

— С Ташей все в порядке?

— Думаю, да, — сказала Мидж. — Возле ее дома Барклай.

— Хорошо, — сказал Страйк. — Возможно, я слишком остро отреагировал на те фотографии. Не хотел давать Паттерсону еще одну возможность бросить камень в наш огород.

— Я знаю, — сказала Мидж. — И я прошу прощения за то, что сказала о той, с фальшивыми сиськами.

— Извинения приняты.

Когда Мидж повесила трубку, Страйк продолжил вглядываться в лес через бинокль ночного видения.

Прошло еще шесть часов, Робин не появилась.

84

Слабая черта на пятом месте. Стойкость — к болезни. Постоянное не умрет.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Каждая попытка ослабить давление или снять онемение хотя бы в одной ноющей ноге Робин приводила лишь к тому, что ей становилось еще больнее. Когда она пыталась хоть немного изменить свое положение, грубая крышка ящика царапала ее спину. Робин была слишком напугана и испытывала слишком сильную боль, чтобы убежать от реальности в сон. Согнувшись в три погибели, она представляла, как умирает, закрытая в ящике в кромешной тьме, в запертой на ключ комнате. Она знала, что никто не услышит, даже если она закричит, но время от времени плакала. По прошествии, как ей показалось, двух или трех часов, ей пришлось помочиться внутри ящика. Ее ноги горели от веса, который на них приходился. У нее не было других ориентиров, кроме слов Уэйса о «восьми часах». Освобождение будет. Оно придет. Она должна помнить об этом.

И, наконец, оно пришло. Она услышала, как в замке двери повернулся ключ. Включился свет. Пара ног в кроссовках приблизилась к коробке, и крышка открылась.

— Выходи, — произнес женский голос.

Сначала Робин ощущала, что разогнуться почти невозможно, но, оттолкнувшись руками, она заставила себя принять стоячее положение, ее ноги онемели и ослабли. Высохшая одежда теперь прилипла к ее коленям, которые после этой ночи начали кровоточить.

Хэтти, чернокожая женщина с длинными дредами, которая проверяла вещи Робин, когда та приехала на ферму, молча указала ей на место за столом, затем вышла из комнаты и вернулась с подносом, который поставила перед Робин. На подносе стояла порция каши и стакан воды.

— Когда ты поешь, я провожу тебя в общежитие. Тебе разрешается принять душ, прежде чем приступать к своим ежедневным обязанностям.

— Спасибо, — слабым голосом отозвалась Робин. Ее благодарность за то, что ее освободили, была безгранична. Она очень хотела понравиться женщине с каменным лицом, чтобы та увидела, что Робин изменилась.

Никто не взглянул на Робин, когда она и ее спутница пересекли внутренний двор, остановившись, как обычно, у фонтана Дайю. Робин заметила, что теперь все были одеты в синие спортивные костюмы. Очевидно, сезон Утонувшего пророка закончился: начался сезон Исцеляющего пророка.

Ее сопровождающая осталась снаружи душевой кабинки, пока Робин мылась жидким мылом, которое ей предоставили. Ее колени были ободраны, как и спина в области позвоночника. Робин завернулась в полотенце и последовала за своей спутницей обратно в пустое общежитие, где на ее кровати были разложены чистые синий спортивный костюм и нижнее белье. Когда она переоделась, наблюдавшая за ней женщина сказала:

— Сегодня ты будешь присматривать за Джейкобом.

— Хорошо, — ответила Робин.