Неизбежная могила

Достигнув укрытия деревьев, она почувствовала облегчение, но теперь ее охватил страх другого рода. Ей показалось, что она снова видит ту же улыбающуюся прозрачную фигуру Дайю, что появилась в подвале несколько часов назад.

«Это был обман, — сказала она себе. — Ты же знаешь, что это был фокус».

Но она не понимала, как это было сделано, а поверить в призраков было очень легко, когда вслепую продираешься через заросли, крапиву и искривленные корни, а треск веток под ногами звучит так же громко, как выстрелы в ночной тишине, и дождь стучит по кронам деревьев над головой.

Робин не могла понять, в правильном ли направлении она идет, так как из-за отсутствия проезжающих машин не понимала, где находится дорога. Она плутала минут десять, пока справа от нее не проехала машина, и она сообразила, что находится примерно в двадцати метрах от периметра.

Прошло почти полчаса, прежде чем она нашла небольшую полянку, которую Барклай прорубил прямо внутри ограждения из толстой колючей проволоки. Присев, она стала ощупывать землю, и наконец ее пальцы наткнулись на что-то неестественно теплое и гладкое. Она подняла пластиковый камень из зарослей сорняков, где он лежал, и дрожащими руками раздвинула две половинки.

Включив фонарик, она увидела ручку, бумагу и записку, написанную знакомым почерком Страйка, и ее сердце подпрыгнуло так, словно она увидела его самого. Она услышала голоса в лесу позади себя и едва успела убрать послание.

В ужасе Робин выключила свет и бросилась на землю в ближайшие заросли крапивы, прикрывая лицо руками, как могла, уверенная, что идущим сзади слышен стук ее сердца. Ожидая крика или требования показать себя, она вообще ничего не услышала, кроме шагов. Затем заговорила девушка:

— Мне п-по-показалось, что я видела свет.

Робин лежала очень тихо и закрыла глаза, как будто это могло сделать ее менее заметной.

— Это лунный свет на проводах, наверное, — зазвучал мужской голос. — Так что ты от меня хочешь?

— Мне ну-нужно, чтобы ты сн-снова на-наполнил меня.

— Линь, я не могу.

— Ты д-должен, — сказала девушка, срываясь на плач, — или м-м- мне снова п-при-придется идти с ним. Я не-не могу, Уилл, я не х-хоч… — она начала плакать.

— Ш-ш-ш! — в отчаянии произнес Уилл.

Робин услышала шорох ткани и бормотание. Она догадалась, что Уилл обнял Линь, чьи рыдания теперь звучали приглушенно.

— Почему не-не….

— Ты знаешь почему, — прошептал он.

— Они со-собрались отправить меня в Бирмингем, если я не-не пойду с ним, и я н-не смогу покинуть Цинь, я н-н-не буду…

— Кто сказал, что тебя отправят в Бирмингем? — спросил Уилл.

— М-М-М-Мазу, если я не-не пойду с н-ни…

— Когда она тебе это сказала?

— В-в-вчера, но, если я буду наполнена, м-м-может быть, она н-не будет м-м-м…

— О боже, — сказал Уилл, и Робин никогда не слышала сказанных с таким отчаянием слов.

Воцарилась тишина, послышались слабые звуки движения.

«Пожалуйста, не занимайтесь сексом, — подумала Робин, плотно закрыв глаза и лежа среди крапивы. — Пожалуйста, пожалуйста, не надо».

— Или мы м-м-м-могли бы сд-сде-сделать то, что сделал Кевин, — в голосе Линь звенели слезы.

— Ты спятила? — резко отреагировал Уилл. — Будем прокляты навеки, уничтожим наши души?

— Я н-не оставлю Цинь! — закричала Линь. И снова Уилл лихорадочно уговаривал ее замолчать. Снова наступило затишье, и Робин показалось, что она слышит скорее успокаивающие, чем страстные поцелуи.

Ей следовало предвидеть, что кто-то еще, кроме сотрудников детективного агентства «Страйк и Эллакотт», может знать о «слепой зоне» камер и удобном прикрытии леса. Теперь ее собственное безопасное возвращение в общежитие зависело от того, что пара решит делать дальше. Мысль о том, что один из них может подойти ближе к месту, где она лежала, внушала ей ужас. Если проедет еще одна машина, ее огни, несомненно, сделают заметным ярко-оранжевый спортивный костюм Робин. Ей оставалось только замереть, свернувшись калачиком среди крапивы. Если она все-таки благополучно выберется из леса, ей придется беспокоиться о том, как она объяснит пятна грязи и травы на своем чистом спортивном костюме.

— Ты не можешь сказать Мазу, что у тебя что-то болит? Что за штука у тебя была в прошлый раз?

— Цистит, — всхлипнула Линь. — Она н-не поверит м-м-мне.

— Хорошо, – сказал Уилл, – тогда… тогда… тебе придется притвориться, что ты больна чем-то другим. Попроси встречи с доктором Чжоу.

— Н-н-но мне придется в конце концов выздороветь — я не могу оставить Цинь! — снова завопила девушка, и Уилл, теперь явно напуганный, сказал:

— Ради бога, не кричи!

— По-почему бы тебе просто меня снова не наполнить?

— Я не могу, ты не понимаешь, я не могу…

— Ты ст-струсил!

Робин услышала быстро удаляющиеся шаги и была уверена, что девушка убегает, а Уилл последовал за ней, потому что, когда он снова заговорил, его голос был слышен уже издалека.

— Линь…

— Если ты не собираешься м-м-меня наполнить…