Неизбежная могила

Робин спрашивала себя, ей кажется, или криво посаженные голубые глаза Тайо действительно смотрят на нее чаще, чем на других слушателей, а маленький рот искривляется в легкой ухмылке всякий раз, когда он смотрит в ее сторону. Возможно, это походило на паранойю, но она не могла полностью убедить себя, что все это плод ее воображения. Свет прожектора не красил Тайо: его густые, сальные волосы свисали по обе стороны его лица, как парик, а рельеф длинного, бледного, крысиного носа и второй подбородок были резко подчеркнуты.

Что-то в самоуверенных манерах Тайо напомнило Робин ее насильника — мужчину средних лет, представшего перед судом очень опрятным в своем костюме и галстуке. Он издал легкий смешок, рассказывая присяжным, что был очень удивлен, когда молодая студентка вроде Робин пригласила его для секса к себе в общежитие. Он объяснил, что лишь подчинялся ее просьбам, потому что она заявила, что «любит погрубее». Он говорил легко, разумно и обоснованно. И именно она, спокойно намекнул он, впоследствии пожалела о своей необузданной похоти и решила подвергнуть его ужасным испытаниям в форме судебного процесса, чтобы скрыть свой собственный позор. Он не испытывал трудности смотреть на нее в суде; наоборот — часто поглядывал на нее во время дачи показаний, и на его губах играла легкая улыбка.

В конце сеанса Тайо вознаградил их, продемонстрировав силу, которой обладает чистый духом: он повернулся к ним спиной и поднялся в воздух на несколько сантиметров от сцены. Робин видела это собственными глазами, видела, как его ноги отрываются от пола, руки поднимаются к небу, а затем, через десять секунд, он с грохотом приземлился. Раздались вздохи и аплодисменты, и Тайо ухмыльнулся им всем, а его глаза снова метнулись в сторону Робин.

После этого ей хотелось как можно быстрее покинуть подвал, но, когда она направилась к деревянной лестнице, Тайо окликнул ее по имени.

— Я наблюдал за тобой, — сказал он с ухмылкой, спускаясь со сцены. — Тебе не понравилось то, что я говорил.

— Нет, мне показалось это очень интересным, — Робин старалась говорить весело.

— Ты не согласна, — настаивал Тайо. Теперь он стоял так близко к ней, что она могла чувствовать резкий запах его тела. — Я думаю, тебе трудно отказаться от материалистического представления о сексе. Ты была помолвлена, не так ли? Но свадьба отменилась?

— Да, — ответила Робин.

— Значит, до недавнего времени материалистическое обладание было для тебя очень привлекательным.

— Думаю, да, — сказала Робин, — но я согласна с тем, что ты говорил о контроле и ограничении людей…

Тут Тайо протянул руку и погладил ее по щеке. Робин пришлось подавить импульс отбросить его руку. Улыбаясь, он произнес:

— Я знал, что ты Восприимчивая, когда впервые увидел тебя в храме на Руперт-корт. «Восприимчивые — самые преданные из всех существ на свете». Это из «И цзин». Читала?

— Нет, — сказала Робин.

— Восприимчивые — это женщины, Творцы — мужчины. Некоторые женщины по своей природе склонны посвящать себя одному мужчине. Такова их натура. Эти женщины могут быть очень ценными членами церкви, но чтобы стать чистыми духом, они должны избавиться от привязанности к материальному статусу и любому понятию обладания. Это не запрещено — отдавать предпочтение только одному мужчине, если женщина не пытается ограничивать и контролировать его. Так что, у тебя есть путь вперед, но тебе необходимо помнить об этой своей наклонности.

— Я буду помнить, — ответила Робин, стараясь, чтобы в ее тоне прозвучала благодарность за его совет.

Другая группа членов церкви спустилась по лестнице, готовая к своей лекции, и Робин было позволено уйти, но отворачиваясь она видела, как глубокая складка залегла между тяжелыми бровями Тайо. Она боялась, что ее согласие было недостаточно полно энтузиазма или, что еще хуже, она должна была физически ответить на его ласку.

Другие, как она быстро поняла, уже начали демонстрировать свою готовность возвыситься над материальным и принять духовное. Не раз в течение следующих нескольких дней Робин замечала, как молодые девушки, включая Вивьен с взъерошенными волосами, отлучались на время с запланированных мероприятий, а затем возвращались со стороны Домиков для уединения, иногда в компании мужчин. Она была уверена, это лишь вопрос времени, когда на нее начнут оказывать давление присоединиться к остальным.

Следующее дестабилизирующее событие произошло по вине самой Робин: она пришла к пластиковому камню на одну ночь раньше — по крайней мере, Робин думала, что пришла на одну ночь раньше, но у нее не было возможности узнать, сколько лишних камешков она собрала, забыв, что уже сделала это ранее в тот день. На самом деле она могла быть раньше на целых сорок восемь часов. Ее разочарование, когда она не нашла ни письма от Страйка, ни шоколада, было горьким. Кто-то из агентства теперь получит ее удручающе скудное на новости письмо, но она не осмелилась совершить еще одну ночную вылазку без крайней необходимости из-за того, что произошло на следующее утро после ее преждевременного похода к камню.