Неизбежная могила

Страйк не собирался пересказывать ей то, что поведал Уордл о поведении Мёрфи в бытность алкоголиком, во многом потому, что знал, как он выставит сам себя в глазах Робин. Тем не менее, он произнес:

— Что заставило его завязать?

— Говорит, что в состоянии опьянения сам себе не нравился, — сказала Робин, предпочитая продолжать изучать меню и не глядеть на Страйка. У нее было подозрение, что Страйк искал способ поделиться информацией, которую она, вероятно, не хотела бы знать. Учитывая недавнее раздражение Страйка из-за того, что он посчитал вмешательством Илсы излишним, она сочла крайне лицемерным с его стороны начать расспрашивать ее о прошлом Мёрфи.

Почувствовав проявление легкого холода на другом конце стола, Страйк не стал допытываться дальше. Когда они заказали еду, и Страйк попросил хлеба, он сказал:

— Итак, что ты думаешь о Нив?

Робин опустила меню.

— Ну, помимо того, что мне ее по-настоящему жаль, думаю, она предоставила нам кое-что интересное. В частности, фотографию своей матери. По описанию Генри Уортингтон-Филдса, это беременная женщина, которую он увидел падающей в обморок во время вспахивания земли…

— Да, похоже, это была Дейрдре Доэрти, — сказал Страйк, — и теперь мы знаем, что у нее было больное сердце, которое, наряду с тяжелым физическим трудом и четвертой беременностью, казалось бы достаточным основанием для обморока или что там с ней было.

— Но нам известно, что она пережила обморок, нормально перенесла роды и прожила еще как минимум два года, — добавила Робин.

Официантка поставила воду для Робин, безалкогольное пиво для Страйка и корзинку с хлебом. Страйк взял булочку (диету можно было возобновить, как только Робин окажется на ферме Чапмена) и вновь заговорил, когда официантка отошла подальше:

— Ты думаешь, Дейрдре мертва?

— Я не хочу так думать, — сказала Робин, — но следует допускать такую возможность, не так ли?

— А письма, которые ее муж всегда рвал?

— Возможно, они вообще не имели никакого отношения к Дейрдре. Я не могу поверить, что было бы так трудно разыскать семью, если бы она в 2003 году действительно покинула ферму Чапмена. И тебе не кажется подозрительным, что она там оставила свою младшую дочь, после так называемого исключения?

— Если Кевин Пёрбрайт был прав, и Линь была дочерью Джонатана Уэйса, он, возможно, не был готов расстаться с ней.

— Если Кевин Пёрбрайт был прав, — сказала Робин, — Линь была результатом изнасилования, и если Дейрдре была готова написать в своем дневнике, что Уэйс изнасиловал ее, она представляла реальную опасность для него и для церкви.

— Думаешь, Уэйс убил ее, похоронил на ферме Чапмена, а потом сказал всем, что ночью выгнал ее, чтобы избежать теста ДНК? Потому что стоило Уэйсу сказать, что секс был по обоюдному согласию, заставить нескольких членов культа официально заявить, что Дейрдре радостно вошла в его спальню по собственной воле, и уже было бы очень трудно добиться обвинительного приговора. Как ты только что отметила, Дейрдре осталась на ферме Чапмена даже после того, как остальные члены ее семьи сбежали. В суде это было бы воспринято не очень хорошо. Равно как и тот факт, что муж считал ее шлюхой и больше не хотел иметь с ней ничего общего.

Заметив выражение лица Робин, Страйк добавил:

— Я не говорю, что считаю какой-либо из этих аргументов справедливым или обоснованным. Я просто реалистично оцениваю шансы Дейрдре убедить присяжных.

— Почему она вообще написала об изнасиловании в своем дневнике? — спросила Робин. — Она знала, что дневник прочтет высшее руководство, что на самом деле не вяжется с тем, как Нив описывала свою мать. Это не похоже на поступок пассивной женщины.

— Может быть, она была в отчаянии, — предположил Страйк. — Возможно, надеялась, что дневник прочтет кто-то, кто, как она думала, поможет ей. — Он откусил кусочек булочки и сказал, — я продолжу попытки разыскать Дейрдре, пока ты будешь на ферме. Она была бы весьма полезным свидетелем, если бы мы смогли ее найти.

— Конечно, ее необязательно было убивать, — сказала Робин, все еще следуя за ходом своих мыслей. — Если у нее было слабое сердце еще до того, как она приехала на ферму Чапмена, и ее заставляли работать без достаточного питания, она могла бы умереть естественной смертью.

— Если это произошло, и они не зарегистрировали смерть, то мы имеем дело с преступлением. Проблема в одном — чтобы доказать это, нам нужно тело.

— Это фермерские угодья, — сказала Робин. — На площади в несколько акров она могла быть похоронена где угодно.

— И мы не получим разрешение перекопать все поля, основываясь на догадке, не имеющей доказательств.

— Знаю, — сказала Робин. — А еще есть такая штука, как отсутствие календарей и часов...

— Да, и я собирался обсудить это с тобой, — сказал Страйк.

— Даже если нам удастся найти людей, готовых говорить, возникнут проблемы с доказательством правдивости их слов, — продолжила Робин. — «Когда это произошло?» «Я попросту понятия не имею». Обеспечить себе фальшивое алиби проще простого. Только на самом верху знают, какое сейчас время суток — в буквальном смысле.