Неизбежное. Сцены из русской жизни конца 19-начала 20 века с участием известных лиц (СИ)

Другие залы нарышкинского дома были также прекрасны, - часть из них предназначалась для великолепной коллекции Василия Львовича, который всю жизнь собирал предметы искусства и ценные археологические находки. Но, увы, времена настали тревожные - в России ширилось революционное движение, сопровождающееся в русских условиях террором. На царя Александра II было устроено несколько покушений и он погиб; на Александра III тоже готовилось покушение; при Николае II образовались сильные революционные партии.

Поскольку дом Нарышкиных находился в непосредственной близости от высших штабов государственной власти, изменения в её положении были весьма ощутимы здесь. При Николае I даже представить было невозможно, чтобы на царя совершались покушения, - единственное потрясение он пережил при вступлении на престол, когда произошло восстание на Сенатской площади. В дальнейшем малейшие поползновения на существующий порядок решительно пресекались Третьем отделением канцелярии его императорского величества и приданным ему Корпусом жандармов; дом Третьего отделения и тюрьма при нём находились на набережной Фонтанки, в нескольких минутах ходьбы от Сергиевской улицы.

Ещё на одной соседней улице, на Шпалерной, при Александре II была построена следственная тюрьма, в которой было 317 одиночных и 68 общих камер и карцеров, рассчитанных на 700 заключённых. Это был нехороший признак, свидетельствующий о том, что число политических заключённых растёт, и, стало быть, революционное движение действительно набирает силу.

При Николае II произошла уже настоящая революция в 1905 году, в ходе которой на той же Шпалерной улице, в Таврическом дворце, подаренном когда-то императрицей Екатериной своему любимцу Григорию Потёмкину, разместилась Государственная Дума. Хотя она была слаба и в целом покорна правительству, однако вековое здание российской империи дало трещину, которая стала всё более и более расползаться, пока не привела к обвалу всего строения в 1917 году. В Таврическом дворце образовалось Временное правительство и одновременно с ним возникли Советы рабочих и солдатских депутатов; всё лето 1917 года между двумя органами новой власти продолжалась борьба, пока перевес в ней не обозначился в пользу Советов.

Василий Львович Нарышкин не дожил до этих событий, - он умер вскоре после революции 1905 года, - но проявил удивительную прозорливость: будто предвидя тревожное будущее страны и опасаясь за свою бесценную коллекцию, он распорядился устроить в своём доме потайное помещение, куда можно было спрятать немало произведений искусства. В сентябре 1917 года его вдова и дети решили уложить в тайник предметы из коллекции Василия Львовича, которые не могли увезти с собой из России.

Укладка ценных вещей

- Как я устала, - видит Бог, как я устала! Всё на мне, всё! - никто не поможет! За что Господь так наказал меня? Чем я так провинилась?! - восклицала Феодора Павловна Нарышкина, всплёскивая руками и прикладывая платок к глазам. Несмотря на то, что грузинский род князей Орбелиани, к которому она принадлежала, давно обрусел, в речи Феодоры Павловны отчётливо слышался грузинский акцент. - За что Бог карает меня?! - продолжала она. - Мужа взял, дочь взял, а теперь надо уезжать из родного дома - куда поедем, зачем поедем? - она заплакала.

- Не надо отчаиваться, maman: если мы не можем ничего изменить, будем покорны своей судьбе и в этой покорности найдём утешение. Мы не станем роптать, - возблагодарим судьбу, даже если она зла к нам, - печально и спокойно сказал Наталья, её приёмная дочь.

- Ах, Наташа, не понимаю, что ты говоришь! Откуда ты это взяла, из каких книг? - возразила Феодора Павловна. - За что благодарить? Муж умер ещё не старым, а этой весной умерла Ирочка, бедная моя, Царство ей Небесное! - и вот, сейчас мы должны бежать в чужие края! Нет, мы прокляты Богом, мы проклятая семья! - Феодора Павловна заплакала больше прежнего.

Наталья обняла её и стала целовать мокрые от слёз щёки:

- Не надо! Когда-нибудь и мы отдохнём... Помните, как у Чехова: "Мы отдохнём! Мы услышим ангелов, мы увидим всё небо в алмазах; мы увидим, как всё зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, - и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка...".

- Наташа, милая, одна ты моя радость, - Феодора Павловна спрятала лицо у неё на груди. - Светлая душа, доброе сердце...

Наплакавшись, она посмотрела на груду серебряных вещей, приготовленных к укладке в тайник, и сказала:

- Этой ночью мы должны закончить. Есть у нас ещё уксус? Без него серебро потемнеет... Где Серёжа?..

- Он скоро придёт, - ответила Наталья.

- Если бы не он, дай Бог ему здоровья, мы пропали бы, - сказала Феодора Павловна. - Хороший у тебя муж: хоть тебе повезло в браке.

- Да, повезло... - горько улыбнулась Наталья. - А вы разве не были счастливы с Василием Львовичем? - перевела она разговор на другую тему.