Неизбежность

Вампирская жизнь Уильяма толком не была расписана и не давала никаких зацепок. Быстро пробежавшись взглядом по строчкам и не находя больше ничего, что могло бы подбодрить, Дэйзи дошла и до нового заголовка, гласящего, что дальнейшие записи будут о человеческой жизни её врага. Это, конечно, не значило ничего особенного, но всё же вселяло небольшую надежду. Всё-таки, в нём когда-либо должны были быть хоть какие-то положительные чувства, пусть и задолго до обращения. Вдруг, что-то ещё, хоть какие-то отголоски, остались и сейчас. Хоть что-то, на чём можно было сыграть.

Но то, что Дэйзи прочитала, значило, что она всё же ошиблась в своих позитивных предположениях. Судя по всему, у него и при человеческой жизни не было никакой совести, даже её подобия. Уильям, как и все обращённые вампиры клана Чарльза, жил в этих, родных для неё краях. Но место, которое раньше было маленьким пригородом к Торнтону, теперь разрушилось и покоилось в руинах. Однажды девушка была там, и помнила, какую мрачную картину оно представляло сейчас, в её время, в отличие от того, что было три сотни лет назад, когда там жил он. Дэйзи никогда не слышала прежде о причинах этого развала, но теперь она узнала: вампиры.

Какие именно, не уточнялось, но они, видимо, в то время не так осторожничали, как сейчас. Они просто группой напали на этот самый пригород однажды ночью, ещё в то время, когда Уильям был человеком, причём ребёнком семи лет. Всё тёмное время суток они напивались кровью, издевались над своими жертвами, убивали и насиловали. Закончилась эта резня тем, что на рассвете вместо домов были лишь руины, вместо жителей – гора трупов, включая и взрослых, и детей. Уильям в это время гулял с друзьями. Они, наверное, играли во что-то наподобие догонялок или вроде того. По крайней мере, вышло так, что он оторвался от других ребятишек и, когда вернулся к ним, застал страшную картину: вампиров, пожирающих его друзей. И, вместо того, чтобы хоть что-то предпринять или как-то попытаться спасти их, Уильям лишь спрятался, наблюдая всё происходящее собственными глазами. Судя по всему, в этой засаде он просидел до самого момента, когда всё закончилось. Впрочем, этот его поступок Дэйзи ещё могла понять. В конце концов, ждать геройских действий от детей в таком возрасте было бы странно. Тем более, в подобной ситуации. Хотя сама она была уверена, что на его месте хоть как-то попыталась бы спасти друзей. Пусть даже ценой своей жизни, но, по крайней мере, не умерла бы напрасно.

Как бы там ни было, гораздо больше поражал и ужасал Дэйзи другой факт: как, после всего случившегося, Уильям мог вообще стать вампиром?! У нормальных людей на его месте должна была зародиться сильная ненависть к этим монстрам после пережитого, а уж речи о том, чтобы стать одним из них, и быть не могло. На такое способно только настоящее чудовище, лишённое каких-либо чувств. Ведь, даже если допустить мысль, что Уильям мог быть обращён насильно, сейчас не было похоже, будто он этим не наслаждался. Если бы у него было хоть какое-то подобие совести, он бы сразу после обращения вышел к солнцу, чтобы сгореть заживо, а не продолжал жить, убивая людей. Включая и ребёнка – её брата, и Дэйзи была уверена, что не его одного из детей.

Судя по дальнейшим записям, рассказывающим вкратце о человеческой жизни Уильяма, он вскоре после случившегося перебрался непосредственно в Торнтон. Девушку передёрнуло от мысли, что её враг когда-то жил где-то совсем рядом, возможно, даже в её доме. Поскольку никто из его родных не уцелел, он устроился работать в довольно состоятельную семью. Которая, вероятно, взяла его из жалости, ведь от семилетнего мальчика вряд ли мог быть какой-то прок. Вместо того, чтобы с благодарностью принять это, он уже вскоре, повзрослев, начал вести беспечный образ жизни, тратя хозяйские деньги на пустые развлечения. Читая о его похождениях, Дэйзи удивлялась терпению семьи, принявшей его. Оставалось только недоумевать, почему они вообще не выгнали наглеца.

Причём они позволяли ему жить в своём доме вплоть до девятнадцати лет, пока Уильяма не забрали в войска Англии из-за обострившихся отношений и возможной угрозы со стороны Шотландии. К тому же, назревал и конфликт с Испанией. Судя по написанному, в одном из малозначащих сражений как раз и был обращён Чарльзом её враг. Уильяму тогда было двадцать пять.