Неизбежность

Увы, это сыграло обратную роль: повысив голос, Дэйзи невольно впустила в него слезливые интонации. Казалось, ещё секунда, и разревётся в голос. Пришлось быстро закончить уже другим, тихим, и даже будто севшим голосом:

— Но оставаться здесь я больше не собираюсь ни секунды.

Дэйзи пошла напролом, не глядя на Уильяма. Поравнявшись с ним, попыталась обойти, ожидая сопротивление. Но препятствий не возникло, вампир даже не сдвинулся с места, не мешая ей.

Решив не вникать в это, и без того взвинченная Дэйзи быстро спустилась вниз. Она даже забыла взять с собой приготовленную корзинку с едой, но сейчас это не могло остановить её. Вернуться туда — ни за что. Главное, у неё была с собой карта местности и нож. Ну и пусть придётся перетерпеть голод. Не самое страшное, что уже случалось.

Мысль про не самое страшное оказалась пророческой. У самого выхода из дома Дэйзи натолкнулась на Уильяма. Надо же, а она всерьёз за всеми этими переживаниями забыла про его сверхъестественные способности. Теперь понятно, почему вампир тогда не стал её мешать. Просто решил подольше помучить. Ну конечно, это же было очевидно.

— Разве я говорил тебе, что отпускаю?

— А разве я говорила, что мне требуется твоё разрешение? — выпалила Дэйзи, чувствуя, что уже на грани.

Нужно срочно оказаться как можно дальше от этого кровососа, иначе ещё чуть-чуть, и она окончательно сорвётся. Внутри всё кипело от обиды, злости, негодования, жалости к себе. А ещё Дэйзи устала. Не осталось сил.

Все её с трудом сдерживаемые эмоции нарастали в один огненный ком, грозивший взорваться в любой момент, от любого лёгкого воздействия. Этим катализатором оказалась его усмешка, напомнившая, насколько Дэйзи бессильна перед ним.

Она резко и небрежно бросила нож вперёд, не целясь, в сторону вампира. Неосознанное действие, нелепая попытка выплеснуть рвущуюся наружу злость. Уильям лёгким быстрым движением руки поймал оружие за острое лезвие на лету. Не менее эффектно закинул его точным броском прямо на середину стола за Дэйзи. Она скорее машинально оглянулась на грохот приземления оружия, а затем снова обратила рассеянный взгляд на Уильяма. Наблюдая, как кровь от полученной раны на ладони вампира постепенно исчезала, Дэйзи особенно остро сознавала своё отчаяние. Ему всё нипочём. Этот кровосос никогда не почувствует и половины тех мук, которые уже испытали его многочисленные жертвы. А её ненависть к нему, как он точно отметил, губила лишь её саму.

На эмоциях, даже не сознавая, что делала; Дэйзи с яростью разорвала карту местности, на которую так надеялась каких-то несколько минут назад. Всё, что осталось от этих упований — мелкие кусочки смятой и жалкой бумаги, которые Дэйзи с издёвкой над собой подбросила вверх, позволяя им плавно опуститься вниз прямо перед её лицом. Глядя на них, она ощутила, как не сдерживаемые больше слёзы стекали по щекам вниз. Взгляд затуманился.

Да уж, сейчас Дэйзи, скорее всего, представляла ничтожное зрелище. Растрёпанные волосы, покрасневшие глаза, не до конца застёгнутое платье, полная беспомощность. Да ещё и расплакалась. Но ей вдруг не было до этого дела. В какой-то момент Дэйзи просто поняла, что больше нечего терять.

— Почему бы тебе не убить меня? — неожиданно для себя спросила она. И лишь потом задумалась над сказанным и почему-то засмеялась безумным смехом сквозь рыдания. — Нет, серьёзно. Какой тебе прок во мне живой? Ты читаешь все мои действия. Что бы я ни сделала, я не могу предпринять ни шага без твоего позволения, — озвучить эту мучительную правду стоило ей окончательно растоптанной гордости.

Но это не ухудшало её состояния: Дэйзи достигла пика самоуничижения, а потому, что бы ни делала или ни говорила, это не вызывало эмоций. Наоборот, высказать безжалостную реальность было даже легко.

— Это совсем не похоже на интерес или интригу. Гораздо больше тянет на любовь к долгим и мучительным пыткам. Даже гораздо более мучительным, чем способен какой-нибудь Энтони. — Сказанное, неконтролируемым потоком мыслей вырвавшись из неё, вдруг заставило задуматься. Действительно, если ему так просто с любым её действием, о каком вообще интересе могла быть речь? Если тот и был, наверняка быстро отпал… Это осознание привело к гораздо более страшному: то, что Уильям продолжал хранить её жизнь, не предвещало ничего хорошего. У него просто не могло быть светлых намерений. — Ты же поэтому меня спас, да? Иначе я умерла бы слишком легко.

Заставить её балансировать на краю пропасти, постепенно вселяя надежду на успех, а затем снова и снова безжалостно забирать её… В последний момент выбить все тонкие мостики из-под ног, окунуть её в полное поражение и наблюдать за её медленной и мучительной смертью — вот это вполне в стиле кровожадного убийцы. Каким, конечно, и был он. Ей не стоило и на минуту позволять себе забыться, считая, что всё хоть немного иначе.