Неизбежность (ЛП)

Мой разум плачет в такой интенсивной и подавляющей тоске, что кажется боль, которую я сейчас переживаю, не идет ни в какое сравнение ни с чем.

Альфред обещал причинить мне такую боль, что я буду просить его забрать мою душу. Он поставил на это обещание. Я бы отдала свою душу, чтобы спасти дядю Джима, но он не дал мне возможности.

Дверь в душевую открывается. Прежде чем забрать меня с мокрого пола, Рид выключает воду. Он укачивает меня в своих объятиях.

— Он мертв? — мучительным шепотом спрашиваю я.

— Да, — отвечает Рид, не посвящая меня в детали.

Пройдя к туалетному столику, он усадил меня на него. И завернул в толстый, теплый халат.

— Его уже похоронили? — тихо спрашиваю я, потому что это должно было произойти еще неделю назад.

Я безвольно прогибаюсь на встречу Риду.

— Там был один. Жнецы договорились. Ты была слишком больна, чтобы идти. Все равно быть тебе там, было бы плохой идеей, из-за Альфреда. Когда будет безопасно, можем пойти на кладбище, — спокойно говорит он, убирая с моего лица мокрые волосы.

— Полиция ведет расследование? — отупело спрашиваю его я.

Странно, что мой мозг все еще работает, хотя внутри я чувствую себя мертвой. Прежде чем поднять меня со столешницы, он заканчивает завязывать пояс на халате. Он ведет меня обратно в спальню к моей кровати. Все ушли вниз, так что мы остались одни.

— Да. Они приходили сюда поговорить с тобой, но поверили, что ты попала в автомобильную аварию. Зи и я уничтожили твою машину. Я куплю тебе еще одну. Нам нужно было, чтобы она выглядела так, как будто ты пострадала, — говорит он.

— Полиция расследует убийство твоего дяди, они считают, что он вероятно был убит одним из разгневанных супругов, чье дело расследовал.

— Почему они так думают? — спокойно спрашиваю его я.

— Они так думают, потому что в этом преступлении есть элементы насилия, — неохотно говорит он, хмурясь от беспокойства.

— Как он умер? — сдерживаю дыхание в ожидании ответа Рида.

Сначала Рид ничего не отвечает, пока я не поворачиваюсь и не смотрю ему в глаза.

— Плохо, — отвечает Рид, больше ничего не сказав.

Я киваю, подтверждая, что поняла, что он сказал. Он говорит, что я не захочу знать, и я верю ему. Он подталкивает меня, чтобы я легла в постель, укрывая меня одеялом.

— Я должна была дать ему то, что он хотел. Я не противостояла… почему я противостояла? — жалко шепчу я.

— Нет Эви, не говори так. Я позабочусь о нем. Пока Альфред не понимает что такое боль… пока нет, но он поймет, я обещаю тебе, — говорит Рид. — Я определю для него слово страдание.

Слова Рида предназначались для моего успокоения, но в этот момент месть за моего дядю, вряд ли имеет для меня значения Дядя Джим мертв и уже ничего не изменит этот факт, даже причинение боли Альфреду. Закрываю глаза. Я ничего не хочу больше, чем заснуть и больше никогда не просыпаться. По моим щекам снова потекли слезы, но я слишком устала, чтобы вытирать их.

Я просыпаюсь и обнаруживаю, что кто-то держит меня за руку, и вижу, как на меня с сожалением смотрит Рассел, он подъехал на стуле к моей кровати.

— Эй Рыжик, вот он я, — говорит он с теплотой во взгляде, наклоняется к моей руке и целует ее.

— Рассел, ты… в порядке? — нетвердо спрашиваю я, пытаясь сесть в кровати.

Я все еще чувствую слабость, но не хочу чтобы он видел это. Но он все равно замечает и осторожно помогает мне сесть. Наблюдаю за ним, чтобы посмотреть, есть ли у него какие-то травмы, но он выглядит абсолютно здоровым.

— Прости, Рыжик, — прямо говорит Рассел, глядя на мою маленькую руку в его огромной. — Я пытался заставить тебя уйти. В течении нескольких дней мне снились кошмары о Seven-Eleven. Я знал, что случится что-то плохое, и не хотел, чтобы ты была в это вовлечена, поэтому я пытался заставить тебя уйти. Но ты упряма, и я должен был понять, что ты не сдашься, — говорит он, снова глядя мне в глаза и морщась. — Я не понимал, что происходит.

— У тебя были сны, в которых была я? — обалдело спрашиваю его я.

— Я бы так не сказал, я никогда не был поражен светом, или ожерельем в моих кошмарах, — прямо говорит он, и я понимаю, что Рид или кто-то еще, посвятил Рассела в некоторые детали, которые он до сих пор не знал.

— Ты не должна была идти с Фредди. А должна была пойти за помощью… и найти Зефира, — ругает он меня, качая головой.

— Рассел, я должна была пойти, ты моя родственная душа, — прямо говорю я, и знаю, что он понимает о чем я, потому что я тоже его родственная душа.

— Да, я знаю, как ты себя чувствовала, пытаясь отдать за меня свою душу. Ты никогда снова не сделаешь ничего подобного, поняла? — с жаром говорит он.

Я бледнею.

— Рассел, Альфред все еще где-то здесь. Он все еще хочет мою душу, так что пока мы не поймаем его, ты в опасности.

Рассел немного сутулится и хмурит брови.

— Да, Рыжик, я знаю. Пока он здесь, моя семья тоже в опасности. Рид принял меры предосторожности, чтобы моя семья была в безопасности. — Отвечает Рассел. — Булочка и Брауни на рождество собираются вместе со мной поехать ко мне домой. Я не могу вернуться домой один. Мне нужно, чтобы они были моими телохранителями, — говорит Рассел.