Неизбежность лжи

— Всем, да не всем. В Америке-то большинство как раз верило и в химическое оружие, и в ядерное, и еще какое там есть. А одним из аргументов для начала войны было то, что за пару лет до этого Саддам закупил в какой-то Богом забытой африканской стране немереное количество урана. Такое количество, какого там отродясь не водилось. Но Африка далеко, и кто же это может проверить. Но, оказывается, проверили. И кто бы ты подумал? ЦРУ. Отправили туда человека еще до войны, который когда-то был там послом и по этой причине считался уважаемым человеком и имел хорошие контакты. Он-то и приехал с информацией, что никакой уран Саддам там не покупал. Выполнил этот человек, так сказать, свой долг. Но такая информация никому не была нужна и ей, соответственно, ходу не дали. Так вот, спустя какое-то время после активных и бесполезных поисков ядерного оружия бывший посол публикует в известной газете, традиционно поддерживающей демократов, большую статью о том, что оружие не могут найти, потому что его нет в помине и быть не могло. В Белом доме расстроились, не в нашем, понятное дело, а в американском. И так война становится все более непопулярной, а тут еще статья, в которой по сути президента обвиняют во лжи. Решили там на этого мужика наехать и наехали на него, надо сказать, по полной программе.

— Я чего-то такое начинаю вспоминать, — не понимая еще, к чему весь этот длинный рассказ, кивнул Костя, — там еще какая-то история была с его женой.

— Да-да, молодец, именно что с женой. А жена была ни много ни мало оперативным и сверхзасекреченным работником ЦРУ, которая занималась как раз Ираком и имела там агентурную сеть. Так вот решили они по жене ударить и написали в другой газете, поддерживающей, понятное дело, республиканцев, что она, пользуясь служебным положением, отправила мужа за казенные деньги отдыхать в Африку. И заодно раскрыли ее имя, и заодно адрес, и заодно все остальное.

— Да, — сказал Костя, — теперь точно вспомнил. Очень шумная была история. Я тогда в Штатах был, только об этом и говорили.

— Тем более. Возникает вопрос, зачем я тебе все это рассказываю. Отвечаю. Если бы эта история случилась у нас, а она бы у нас никогда не случилась, потому что никакая газета ничего бы не опубликовала, но предположим на секунду, что было бы с этой семьей правдолюбов?

— Плохо было бы, — сказал Костя.

— Да. Плохо было бы, — повторил следом Юрий Петрович, — а этот дипломат со своей шпионкой-женой, несмотря на то, что пережили несколько месяцев травли и унижений, несмотря на то, что всю ее агентуру и всех связанных с ней ученых-физиков в Ираке постреляли, в конце концов победили.

— Что вы имеете в виду? Кого победили?

— Победили, потому что остались живы. Победили, потому что людей, ну не самых высоких, конечно, но тех, кто их публично распинал и обвинял во лжи, поснимали с работы. Такая вот история. Теперь я тебя спрашиваю, почему такая история в нелюбимой нами Америке невозможна на нашей, допустим, горячо любимой Родине?

— Но вы же знаете ответ, — удивился Костя, — в Америке есть республиканцы и демократы, если одни обосрутся, то другие тут же это всем покажут. Так поддерживается баланс, чтобы никто особо не наглел.

— А у нас?

— А у нас нет оппозиции, поэтому нет баланса. В чем вопрос-то, Юрий Петрович?

— Вопрос в том, что некоторые люди считают, что с правильным балансом лучше, чем без него, — тихо и будто бы сам не доверяя своим словам, сказал Юрий Петрович.

— Вы это серьезно?

— Думаю, что да.

— В том смысле, что вы в это верите сами? Верите в то, что сейчас мне говорите? Что есть там среди наших бенефициаров такие люди, что решили задуматься, что будет со страной через десять, например, лет, и пришли к выводу, что если ничего не менять, то может она из состояния неустойчивого равновесия перейти в состояние свободного падения, а упав, рассыплется на куски. И по этому поводу надо центр тяжести потихонечку смещать, но только очень осторожно и, конечно, под полным контролем. Вы мне эту историю сейчас рассказываете?

— Ну, видишь, как ты быстро все стал понимать. Растешь, понимаешь ли, на глазах, — невесело усмехнулся Юрий Петрович.

— И вам, как одному из немногих людей, у которых крышу не снесло от переизбытка власти и денег, осваиваемых в единицу времени, поручили этим процессом руководить, — не унимался Костя.

— Ну, не руководить, конечно, какие из нас руководители, так, консультировать.

— Вы не ответили, — снова спросил Костя, — верите ли вы сами в то, что говорите?

— Я бы поставил вопрос по-другому: какова альтернатива устойчивой двухпартийной системе. Альтернатива — это абсолютная власть одного человека, поддерживаемого узким кругом родственников или избранных.

— То есть то, что мы имеем на сегодняшний день?

— Более или менее.

— И кого-то из этих избранных или даже самого лидера такое положение дел не устраивает, поскольку долгосрочные границы конъюнктуры мирового рынка очень не стабильны, а стало быть, нестабильными будут и цены на нефть со всеми вытекающими последствиями…