Неизбежность лжи

— Чего-то я не вижу, чтобы жизнь была бурная, по мне так тишина полная, тандем в свою дудку играет по очереди, скоро как про Брежнева анекдоты начнут рассказывать. Где она бурная-то?

— Под крышкой, — спокойно ответил Юрий Петрович, — под крышкой котла, куда ты по известным причинам не можешь заглянуть. А после выборов может и наружу выплеснуться.

— Да ладно, вы это серьезно? — недоверчиво спросил Костя. — Кто выплеснется? Триста человек, которые с Лимоновым на Триумфальной митингуют? О чем вы?

— Костя, — все так же спокойно, как с непонятливым ребенком, продолжал Юрий Петрович, — ты меня не слушаешь. Ты за своей обидой или огорчением, если тебе так больше нравится, не хочешь слышать того, что происходит. А я слышу. Но это нормально. Именно поэтому я являюсь старшим партнером, а ты — младшим.

— Партнером в чем? — спросил Костя. — Вы сейчас про что говорите?

— Партнером в бизнесе по получению дивидендов в результате эффективной деятельности по модернизации существующей системы власти, чтобы она хоть как-то соответствовала требованиям времени. Иначе другие люди через некоторое время начнут получать дивиденды от ее разрушения. Так мы партнеры?

— Я не очень хорошо вас понимаю.

— Ты и представить себе не можешь, насколько серьезно я говорю и какие у меня в отношении тебя планы. Но пока об этом рано. Выборы покажут, прав я или нет. А пока в качестве старшего партнера я прошу тебя сделать две вещи. Первая тебя удивит. Я хочу, чтобы ты вновь наладил связь с теми людьми на Урале, в Новосибирске, Казани — где ты там еще был?

— В Самаре.

— Да.

— Как наладить? По электронной почте?

— Не знаю. Съезди туда еще раз, послушай, какой ты гондон, объясни, что гондон не ты, а Платонов, который с Кремлем договорился, скажи, что не все потеряно, что ты их ни о чем не просишь сейчас, просто надо держаться вместе. Ну и так далее, что ты приехал попросить прощения, ну сам знаешь, что сказать…

— А если меня там на этих посиделках примут? Кто вызволять будет?

— Примут. Это не так плохо, — задумчиво сказал Юрий Петрович, — это ты прямо тогда как Нельсон Мандела[54] будешь, я вот боюсь, что менты местные отпиздить могут, хотя думаю, что чем ближе к выборам, тем меньше вероятность. Да и не надо повсюду ездить. Куда-то съезди, куда-то напиши, где-то по скайпу поговори.

— Так они же всю электронную почту читают.

— Придумай что-нибудь и не переоценивай ты их способности. Не знаю, придумай.

— А если ваши прогнозы не оправдаются? Какова вероятность, что вы меня в этом случае сольете?

— Вероятность, конечно, не нулевая, — вздохнул Юрий Петрович, — хотя, с другой стороны, я же тебя не на баррикады зову. Но вопрос твой правильный. Придумай, какие тебе нужны гарантии, и скажи. Что смогу — сделаю.

— Хорошо, — кивнул Костя. — Это проект стратегический, стало быть, второй будет тактическим. И что на этот раз?

— Эта история простая и совсем неопасная. Есть у нас тут рядом одна страна с очень братским народом, который нас все меньше любит, и очень вкусным салом. Ты мне скажи, ты последнее время как-то следил, что там у соседей происходит?

Костя в очередной раз удивился неожиданному повороту мысли Юрия Петровича и широте его интересов. Ему безусловно необходимо было время, чтобы переварить предыдущий разговор, а к столу уже подавали новое блюдо с незнакомыми ароматами и неизвестно из чего приготовленное. Юрий Петрович, кажется, тоже понял, что поторопился, и сделал несуществующему официанту знак остановиться.

— Так, Костя, ты со мной? Ты готов разговор продолжать или тебе время нужно? Не хочу тебя торопить, просто у меня этого времени не очень много, но готов, если необходимо, подождать до завтра.

— Нет, нет, — Костя попробовал сконцентрироваться, — все в порядке. Не знаю, следил в общих чертах, но не могу сказать, что сильно интересовался.

— Вот вы все, молодежь, такие, — улыбнулся самой дружелюбной своей улыбкой Юрий Петрович, — почти четыреста лет вместе прожили, в одной империи, а вам уже и не интересно, что там происходит. Ну, ладно, давай я тебе экзамен не буду устраивать, а расскажу коротко то, что имеет к нам непосредственное отношение.

Костя не возражал. Слушать Юрия Петровича ему всегда было интересно, а сейчас, слушая, была еще и возможность перевести дыхание.