Неизбежность (СИ)

Уэнсдэй обводит цепким немигающим взглядом ряды абсолютно одинаковых кирпичных ангаров. Они заехали совершенно с другой стороны, и теперь она чувствует себя немного дезориентированно. Уходит не меньше трех драгоценных минут, прежде чем она с присущей детективу внимательностью замечает слегка примятую траву у ворот четвертого склада справа. И едва различимый след бордовой краски на одной из ржавых створок — именно здесь был спрятан старый фургон, и именно это место Уэнсдэй случайно зацепила боковым зеркалом всего несколько часов назад.

— Туда, — она решительно указывает пальцем на ангар, расположенный по соседству с импровизированным гаражом.

— 10–17.{?}[Срочное сообщение.] Пятый по правую руку, — диктует шериф в рацию и снова нажимает на газ.

Автомобиль медленно трогается с места и уже спустя минуту останавливается боком напротив высоких ворот, покрытых толстым слоем ржавчины. Кареты скорой тормозят чуть позади.

Аддамс невольно задерживает дыхание и вся обращается в слух, надеясь уловить признаки чужого присутствия. Но вокруг стоит звенящая непроницаемая тишина, нарушаемая лишь тихим рокотом нескольких моторов.

— Она вооружена? — тихо спрашивает шериф, доставая пистолет.

— Я видела только нож, — с готовностью сообщает Уэнсдэй. — Был револьвер, но в нем нет патронов.

— Ясно. Сиди тут и не высовывайся.

Разумеется, она не намерена исполнять приказ. Как только Галпин-старший выходит из машины, придерживая рукой дверь, чтобы она не хлопнула, Аддамс решительно устремляется за ним. Обернувшись через плечо на звук её тихих шагов, он недовольно кривит губы, но на бессмысленные споры сейчас совершенно нет времени. Раздраженно махнув рукой так, словно отгоняет назойливое насекомое, шериф жестами сигнализирует остальным полицейским — они молниеносно рассредотачиваются по периметру. Несколько человек занимают позиции за автомобилями, ещё четверо останавливаются прямо напротив ворот ангара, ещё трое — следуют за ним, с готовностью направив пистолеты на проржавевшую дверь.

Уэнсдэй, не имеющая при себе никакого оружия, замирает по левую сторону от Галпина в паре шагов от цели.

Тот прищуривается и, выждав мгновение, по очереди загибает три пальца на руке, а затем коротким кивком головы подаёт сигнал к началу действий. Аддамс машинально делает глубокий вдох.

А в следующую секунду Галпин ударом ноги выбивает хлипкую ржавую дверь.

— Стоять, полиция! Никому не двигаться!

Тяжелые железные ворота бесшумно распахиваются, и полицейские ровным строем быстро устремляются внутрь. Уэнсдэй, окончательно наплевав на базовые инстинкты самосохранения, заскакивает следом. Свет в ангаре полностью выключен, глаза привыкают к темноте лишь спустя несколько секунд — невыносимо долгих секунд, пока она инстинктивно выискивает взглядом Ксавье.

Он здесь. И он жив.

Полулежит, провалившись спиной к стене и уронив голову на грудь — бледный как смерть от колоссальной потери крови, но все-таки живой. И он даже немного реагирует на появление полиции, пытаясь упереться ослабевшими руками в неровный каменный пол и приподняться.

Успела. У неё вырывается вздох невероятного облегчения, и на пару секунд Уэнсдэй напрочь забывает о Франсуазе Галпин.

Она тоже здесь.

Стоит совсем рядом с тихо всхлипывающей Энид, небрежно прокручивая между пальцами мясницкий нож с широким лезвием. И вопреки ожиданиям, вовсе не выглядит шокированной внезапным штурмом.

— Конечно, ты обманула, — совершенно будничным тоном произносит мать Тайлера. Словно констатирует самый очевиднейший факт. Пристальный взгляд безумных глаз, ярко выделяющихся на изможденном лице, лениво скользит по толпе полицейских и останавливается на Аддамс. — Но я, в отличие от тебя, верна своему слову. А значит, твои друзья умрут вместе со мной.

И с этими словами она резко хватает Энид за волосы и заносит над ней нож.

Уэнсдэй машинально подаётся вперед на один крохотный шаг, но тут же останавливается как вкопанная.

— Франси, стой!

Крик Галпина-старшего звучит с таким надрывом, словно голос принадлежит вовсе не ему.

Острое лезвие замирает в воздухе.

Синклер беззвучно хватает ртом воздух, расширенными глазами глядя на огромный нож, остановившийся в нескольких сантиметрах от её лица.

Мать Тайлера очень медленно — словно в замедленной съемке — переводит взгляд на бывшего мужа. Шериф ещё медленнее опускает руку с зажатым в ней пистолетом. Растерянно переглядываясь, остальные полицейские повторяют за ним. Уэнсдэй едва может дышать, лихорадочно продумывая план дальнейших действий. Шестеренки вращаются в голове с невероятной быстротой — от напряжения виски начинают мучительно пульсировать, словно мозг плавится под воздействием мощного разряда на электрическом стуле.

— Прошу тебя, не делай этого… — почти умоляюще произносит шериф, растерянно уставившись на жену. — Эти дети ведь ни в чем не виноваты.

— Ты меня… просишь? — Франсуаза ядовито выделяет последнее слово. Рот кривится в вымученной полубезумной улыбке. — Ты. Просишь. Я тоже тебя просила, Донован. Я умоляла тебя. Но тебе было наплевать. Тебе всегда было наплевать.