Неизбежный финал

Трубка у полковника Гремеца была черная и очень старая, из эбонитового дерева. Несколько минут владелец держал ее на виду, как редкую вещь, которой стоит полюбоваться, потом бросил на Элеонору Кантакузин предостерегающий взгляд и, прежде чем заговорить, еще раз затянулся:

— Мда… Я очень хорошо понимаю, почему молодой господин так расстроен…

Ники Удиштяну почувствовал на себе пристальный взгляд тетушки Элеоноры. Бедняжка! Она замерла с чашкой чая в руках и нервно заморгала редкими ресницами.

— Мне кажется, что вы, румыны, уделяете очень много внимания этому документу, — продолжал Гремец.

Напуганный серьезным выражением лица и тоном полковника, Ники Удиштяну поспешил уточнить:

— Естественно, это же государственный документ. Тем более неприятно его терять, если находишься за границей…

— …или если его у тебя украдут! — подхватил Гремец на этот раз с сарказмом в голосе. — Знаю, в коммунистических странах придается очень большое значение утере документов.

Слова вышедшего на пенсию офицера, которого тетушка просто боготворила, что невольно вызывало подозрение, вдруг напомнили Ники советы коллег: «Береги бумажник! Карманники у них не то что наши — настоящие асы! В некоторых местах даже объявления висят: «Берегите ваши карманы!» Зачем лишние неприятности, если их можно избежать?» Ники помрачнел, вспомнив, сколько труда и упорства потребовалось приложить ему, сыну поставщика королевского двора, чтобы добиться теперешнего положения.

— Руди, посмотри, в каком он отчаянии! — озабоченно воскликнула тетушка Элеонора, поставив на столик чашечку из китайского фарфора. — Ты должен ему помочь, Руди!

— Посмотрим, что я смогу сделать, дорогая. — В глазах полковника мелькнула улыбка, и он повернулся к Ники Удиштяну. — Не расстраивайтесь, молодой человек. Думаю, мне удастся что-нибудь сделать для вас. Шеф местной полиции — мой давний друг. Не стоит впадать в панику! В крайнем случае останетесь в этой стране. Сколько времени ваша тетушка мечтала о таком дне, когда вы будете рядом с нею…

— Руди, что это тебе пришло в голову? — сердито прервала его тетушка Элеонора. — Мой племянник из рода Кантакузинов! Чтобы он покинул страну по-воровски?! Нет, мой друг, этому не бывать!

Полковник Гремец смотрел на нее с обожанием. Казалось, ему приятно исполнять любой ее каприз. Ники наблюдал за ними, и на какое-то мгновение у него появилось ощущение, будто он присутствует на спектакле, разыгрываемом двумя талантливыми артистами, которым на сей раз не повезло — достался ужасно глупый текст. Он увидел, как полковник легко поднялся со стула, чтобы поцеловать сухую, всю в кольцах, руку хозяйки.

— Назад в кресло! — приказала тетушка Элеонора полковнику, позволив прежде поцеловать руку. — Отвечай быстро: ты можешь ему помочь? Видишь, как он переживает… Теперь там, в нашей стране, другие законы, и он должен их соблюдать.

— Ты просто великолепна! Мне почему-то кажется, что только у английской королевы Елизаветы был голос такого тембра… Ваше величество, я сделаю все, чтобы спасти вашего племянника!

Ники Удиштяну подумалось, что тетушка Элеонора не потерпит подобного шутовства и не замедлит ответить полковнику уничтожающей репликой, но он ошибся. Польщенная сравнением, она предпочла сменить тему разговора:

— Лучше расскажи моему племяннику, какие подвиги мы совершали с тобой в годы войны.

Все еще держа трубку в руке, Гремец по привычке погладил седые, тщательно ухоженные усы.

— Вас это интересует, молодой человек? — спросил он после нескольких минут задумчивости, глядя на племянника хозяйки дома.

Хотя Ники был по горло сыт историями, напоминающими похождения Мата Хари, которыми его потчевала тетушка, он почтительно ответил:

— Чрезвычайно… Я даже вообразить не мог, что моя тетушка пустится в подобные авантюры. Значит, она действительно сотрудничала с Интеллидженс сервис?

Гремец вскинул руку с трубкой, будто хотел предостеречь, что сейчас сообщит ему нечто сенсационное:

— Молодой человек, не знаю, известно вам или нет, но высокие награды Великобритании вручал госпоже Элеоноре лично сэр Уинстон Черчилль.

Ники уже слышал об этом, но отступать было некуда, и он вынужден был принести себя в жертву. Однако в то время, как полковник Гремец рассказывал, мысли Ники обратились к мисс Браун: «Она ускользнула от меня… Я ее потерял. А как красиво все начиналось! Может, я постарел? Тогда как я мог поддаться ее чарам?..»

СТРАДАНИЯ ФОТОРЕПОРТЕРА

Гаврил Андроник лихорадочно схватил телефонную трубку. Его рука так дрожала, что он сам удивился подобной нервозности.

— Алло! — произнес он в трубку.

— Я обещала вам позвонить еще раз, как бы тяжело мне ни было, а мне, поверьте, очень тяжело… Вы меня слышите? Сегодня… сегодня в шесть часов… Помните адрес? Улица Лабиринт, 51… третий этаж… квартира 11… Он приедет на черной «дачии»… — Незнакомка волновалась и потому говорила очень быстро. — Это служебная машина.

Лоб Андроника покрылся капельками пота, как только он узнал голос женщины.