Неизбежный поцелуй

— Я думала, что писатели создают шедевры сидя за столом, а не перемещаясь по комнате всю ночь напролет. — Она сделала еще один глоток кофе. Ей следует хорошенько подкрепиться кофеином, если она намерена весь сегодняшний день внимательно и аккуратно расшифровывать рукопись Алекса. — Я скажу тебе вот что, кот-толстячок: мне все равно, что он блестящий писатель. Он, безусловно, должен улучшать свои навыки общения с людьми. А он ведет себя так, словно я какая-то чума. На что ты готов поспорить, что он рассердится, узнав, что сегодня утром я налила себе кофе из его кофейника?

В ответ кот закрыл лапой глаза.

— Точно, — произнесла Келси. — Хотя, мне кажется, если ты готовишь кофе на рассвете, не следует удивляться, что кто-нибудь другой в доме нальет себе кофейку из твоего кофейника. Ведь я права?

— С кем вы разговариваете?

От испуга у Келси сердце едва не выскочило из груди. В углу террасы стоял очень мрачный и обеспокоенный Алекс Маркофф.

При виде его у нее сразу же засосало под ложечкой. Как ему удалось выглядеть таким привлекательным в столь ранний час? На нем была темно-синяя футболка и точно такого же оттенка трусы, край которых выглядывал из-под пояса его джинсов, облегающих его бедра. Его кожа блестела от пота, ворот рубашки потемнел. Темные завитки волос были влажными и в беспорядке прилипали к шее.

Хотя Келси и не следовало этого делать, она не могла не подумать о том, как Алекс выглядит, когда выходит из душа…

— Доброе утро, — сказала она, как только перевела дыхание.

Он смотрел на нее равнодушным взглядом:

— Вы не ответили на мой вопрос. С кем вы разговариваете?

— Я говорю… — она указала на солнечное место на террасе, которое в настоящее время оказалось пустым, — э-э-э… сама с собой.

— Вы всегда так делаете?

— Когда нет никого, с кем можно поговорить. Ведь говорят же, что ты сам — лучшая для себя компания.

— Я всегда в это верил.

Заправив за ухо прядь волос, Келси могла поклясться, что он внимательно рассматривает ее ушную раковину. На самом деле, неужели он думает, что она лжет?

— Похоже, я не единственный человек, который любит просыпаться рано утром. Я налила себе кофе, между прочим.

— Я слышал.

Интересно, что еще он слышал? Келси быстро подняла кружку, надеясь, что он не заметит, как у нее зарделись щеки.

— Вы давно проснулись? — спросила она, глядя на него поверх края кружки. — Я думала, что вы дольше проспите после такой тяжелой ночи.

— Почему вы думаете, что у меня была тяжелая ночь?

И зачем он придирается к каждому ее слову, а в его взгляде читается подтекст? Зачем буравит ее темно-серыми глазами?

— Я слышала, как вы ходили по комнате, — пояснила она, сопротивляясь желанию опустить голову, словно нервный подросток. — Кстати, это было трудно не услышать, на самом деле. Старый дом, тонкие стены. Вы громко вздыхали.

— О!

— Я так понимаю, прошлой ночью у вас не было писательского вдохновения?

— Почему вы хотите об этом узнать?

— Я не знаю… Может, чтобы завязать разговор? — Она пожала плечами. — Должна ли у меня быть причина?

— Всегда и у всего есть причина.

— Ну, в данном случае я намеревалась вести себя с вами дружелюбно. В конце концов, мы собираемся все лето работать вместе. Мы могли бы относиться друг к другу как цивилизованные люди, не так ли?

Он одарил ее долгим взглядом. Проводит «контрольное измерение» ее искренности? Ожидая его ответа, Келси решила воспользоваться паузой и пристально изучить его лицо, обращая внимание на детали, каких не замечала раньше.

Например, на загорелую кожу, на едва заметный шрам на переносице, на красивую форму губ…

И конечно, на непонятные эмоции во взгляде. В очередной раз она почувствовала, что за внешней суровостью Алекса кроются печаль и обида. Своего рода тоска, может быть? Или одиночество.

Что происходило в его жизни прежде? Келси действительно стоило разузнать о нем, прежде чем приниматься за эту работу.

Однако ее любопытство так и осталось неудовлетворенным, так как она услышала хруст гравия — звук шел с другой стороны дома. Как только Алекс услышал шум, выражение его лица изменилось. Снова. Он расправил плечи и тихо выругался.

— Что? — Келси никак не могла привыкнуть к резкой смене его настроения.

Естественно, Алекс не ответил. Как и вчера, он просто повернулся и пошел прочь, заставляя ее следовать за ним. Повернув за угол дома, она увидела высокого плотного мужчину, выходящего из зеленого пикапа, на котором была надпись «Кустовая фасоль, владелец Фарли Гранджерфилд». Мужчина посмотрел на Алекса, потом с интересом взглянул на Келси, но ничего не сказал. Неудивительно, учитывая отнюдь не приветливое выражение лица Алекса.

Дальнейшие события развивались в молчании. Мужчины подошли к кузову пикапа, и каждый из них взял по две холщовые сумки, нагруженные продуктами. Алекс нес обе сумки в здоровой руке. Незнакомец прошел мимо Келси и многозначительно посмотрел на нее:

— Последние две сумки сами себя не выгрузят.