Неизданные произведения культового автора середины XX века

– Давайте, я вас сфотографирую! – сказал Д. внезапно. – Вас когда-нибудь кто-нибудь фотографировал как следует? У вас есть хорошие ваши фотографии?

– Это идея! – обрадовалась Зизи. – Фотографируйте меня! Нет у меня хороших фотокарточек. А вы умеете фотографировать?

– Я всё умею! – сказал Д. с апломбом, вытаскивая аппарат из ящика письменного стола.

Д. усадил Зиночку на стул рядом с лампой, включил верхний свет и стал ползать вокруг Зиночки на коленках, щёлкая аппаратом и командуя:

– Выше подбородок! Посмотрите вверх! Улыбнитесь! Ещё улыбнитесь! Не улыбайтесь больше! Подоприте щёку рукой. Повернитесь ко мне в профиль! А теперь в фас! А теперь посмотрите на аквариум! А теперь на меня!

– Как интересно! – удивлялась Зиночка. – Меня никогда так не фотографировали! А зачем столько фотографий сразу? Очень же много.

– Их будет меньше, – говорил Д., разглядывая Зиночку и соображая, с какой бы стороны её ещё снять. – Я нарочно делаю много кадров, а после отберу из них самые лучшие.

– И всегда фотографы так делают? – изумлялась Зизи. – А я и не знала!

– Да, всегда так, – отвечал Д. и опять направлял на Зизи объектив аппарата. И он видел в видоискателе неотразимую Зиночкину улыбку, и знаменитые ямочки, и чёлку, и губки, и носик, и изюминку на щёчке. В видоискателе Зизи выглядела ещё привлекательнее. И Д. млел от восхищения.

– Почему вы называете меня Зизи? – спросила Зиночка, приняв очередную позу и глядя на Д., скосив глаза.

– Потому что вы похожи на француженку, – отвечал Д. – Помните, у Мане, его знаменитый «Бар в Фоли-Бержер»? Там за стойкой стоит девица, похожая на вас. У неё такая же чёлка. И цвет волос почти такой же. Только она печальная, а вы всегда улыбаетесь. Только вместо кофе она торгует вином и апельсинами.

Зиночка промолчала. Она не помнила «Бар в Фоли-Бержер».

На прощание Зизи позволила ещё раз обнять себя довольно крепко.

– Я отвезу вас домой на такси! – заявил Д.

– Нет, нет! – как-то испуганно возразила Зизи. – Не провожайте меня! Я сама доеду!

Поймали такси. Зиночка уселась рядом с шофёром. Шофёр поглядел на неё внимательно. Зиночка сказала, куда ехать. Д. поцеловал её тёплую, мягкую ручку. Зиночка улыбнулась ему многообещающе. Дверца машины захлопнулась. Такси отъехало. Д. стоял на тротуаре и глядел вслед машине, глядел на её красные удаляющиеся огни. Потом он вернулся домой, к своим рыбкам. Рыбки, против обыкновения, не обратили на его возвращение никакого внимания. Д. показалось, что они сердиты.

«Это из-за Зиночки, – подумал Д. – Всё же происходило на их глазах. В следующий раз надо быть осторожнее. И вообще надо ширму какую-нибудь завести. Неловко как-то».

Рядом с Зиночкиной чашкой, в которой остался недопитый чай, лежал смятый Зиночкин платочек. «Забыла!» – подумал Д. с нежностью и положил платочек на свой письменный стол.

Комментарий

Зиночка очень мила, очень. Кажется, она не слишком умна и не слишком образованна, но так ли уж необходима мудрость молодой пикантной особе? Есть даже опасение, что мудрость особе этой попросту будет вредна. Она лишит особу изрядной доли её очарования. Ибо мудрость влечёт за собою сдержанность, строгость и некоторую даже сухость. А все эти качества противостоят нежности, кокетливости, изяществу, капризности. Последние же, сливаясь воедино, образуют, как известно, качество чрезвычайной ценности – женственность. И то сказать – оставим мудрость мужчинам. Зато женщины останутся женщинами, и слава богу! Пусть украшают они вселенную своей трогательной наивностью, своей восхитительной беспомощностью и своей кошачьей грацией. Впрочем, Зизи не такая уж глупышка. В квартире у Д. она вела себя вполне разумно. Пожалуй, ей даже чуть-чуть не хватало глупости, совсем чуть-чуть. Огорчительно, конечно, что Д. приходится пить так много крепкого кофе. Но ничего не поделаешь – любовь!

Эпизод пятый Конец так конец