Неизданные произведения культового автора середины XX века

За кульманом Д. не сиделось, и полезные для работы мысли не приходили ему в голову. Посидев с полчаса, тупо уставившись на чистый лист ватманской бумаги, Д. снова вышел в коридор. Его тянуло к курильщикам.

Из дымного облака доносились громкие голоса.

– Что вы мне навязываете этот дурацкий конец света! Я не желаю о нём думать! Для него нет места в моём сознании! Понимаете – нет! Моё «я» и проблема всемирной катастрофы существуют в разных пространственных и временных слоях. Эти слои нигде не пересекаются и не соприкасаются! Понимаете – нигде! Для меня конец света никогда не наступит! Никогда!

– Но простите! Ведь когда вы умрёте, ваше «я», а следовательно, и ваша вселенная исчезнут навеки! Для любого из нас рано или поздно приходит конец света!

– Это субъективный идеализм! Когда ночью гаснет фонарь, всё тонет во мраке, тонет, но не исчезает! Это не требует доказательств! Надо всего лишь зажечь другой фонарь!

– Но освещённое другим фонарём будет выглядеть хоть чуточку, но по-другому.

– Вот именно чуточку! Это не так уж существенно!

– А если вместо фонаря включить прожектор…

– Ну, знаете, это несерьёзно!

– Отчего же несерьёзно? Как раз это обстоятельство…

«Эк их разобрало! – подумал Д. – В какие дебри они забрались!» Он хотел уж было снова ввязаться в спор, но, взглянув на часы, обнаружил, что рабочее время уже истекло.

Из дверей проектной конторы Д. вышел вслед за чертёжницей. Окинув взглядом её фигуру, он вдруг заметил, что фигура ничего себе и ноги очень недурны – чуть полноватые, но приятных очертаний. И он подумал: «Отчего бы и мне не перебраться в другой пространственный слой? Почему бы и мне не освободиться от этих проклятых мыслей о всемирной катастрофе? Существуют же и другие проблемы, более безопасные, более скромные, более мягкие и менее обременительные».

Вслед за Д. из дверей гурьбой вышли курильщики. Они продолжали курить и спорить. Дымное облако двигалось вместе с ними.

– Вы мне ничего не докажете! Вы меня ни в чём не убедите! Вы напрасно расходуете своё красноречие! Не всё, что имеет начало, непременно имеет конец. Есть процессы, которые, имея конкретную точку отсчёта, устремляются в беспредельность…

– Современное состояние человечества внушает серьёзные опасения. Нельзя отворачиваться от этого столь легкомысленно…

– Состояние человечества в каждый исторический период внушало серьёзные опасения! Временами оно почти вымирало то от голода, то от оспы, то от чумы, то от идиотских, никому не нужных кровавых войн…

Чертёжница внезапно остановилась и с улыбкой обернулась к спорящим:

– Бросьте вы, мальчики, трепаться об этом скучном конце света! Неужели вам ещё не надоело? Лучше обратите свой взор на прелестных женщин, столь незаслуженно вами позабытых. Пока мы существуем, вам нечего опасаться светопреставления. Живите себе, целуйте нас почаще, курите в своё удовольствие и не забивайте себе мозги всякой чепухистикой!

– Устами прекрасной юной девы глаголет суровая нагая истина! – воскликнул один из курильщиков.

Комментарий

Спор о конце света, разумеется, был нелепым и совершенно дилетантским. Спорящие не были специалистами в той области, куда они столь опрометчиво забрались. Следовало бы им сначала кое-что почитать, кое с чем ознакомиться, кое к чему приобщиться. Это был типично интеллигентский, сумбурный и бесплодный спор. Такие споры частенько возникают по любому поводу. Все вдруг бросаются спорить, очертя голову. Распаляясь всё больше и больше и становясь всё более самоуверенными, все с апломбом высказываются о том, в чём они частенько ни черта не смыслят. В те минуты, когда они высказываются, им кажется, что они смыслят всё, что их мысли глубоки и оригинальны. В них полыхает огонь вдохновения. Они входят в экстаз. Покрывшись красными пятнами, они машут руками и брызжут слюной. Они становятся воинственны и даже жестоки. Они нападают на своих оппонентов с яростью необъяснимой. Ненависть к инакомыслящим мешает им говорить. Но голова у них работает в эти напряжённые, боевые минуты совершенно безукоризненно. Мгновенно появляются необходимые доводы, незамедлительно возникают спасительные извивы мысли, и с удивительной лёгкостью в их сознании выстраиваются сложнейшие, хитроумнейшие логические конструкции, над которыми в нормальной, спокойной обстановке пришлось бы попыхтеть. Нет, что ни говорите, а спорить, даже без толку, весьма полезно. Спорщик бодр. Кровь его кипит. Мышцы его напряжены. Руки его сжимаются в кулаки. Он способен на многое. Он готов ко всему. Он ужасен. Он великолепен.

Эпизод шестой Да здравствует прекрасная свобода

Д. стоял в очереди у пивного ларька. Ларёк был довольно паршивый – старенький, грязненький. Сквозь покоробившуюся голубую пластмассу его обшивки проступали какие-то расплывчатые тёмные пятна. Над маленьким окошечком, через которое подавали кружки, криво висела дощечка с обычной надписью:

Жигулёвское пиво

0,5 л – 22 коп.

0,25 л – 11 коп.