Неизлечимые романтики. Истории людей, которые любили слишком сильно

Конечно же, трёхногий табурет может стоять – более или менее устойчиво, – если одна ножка чуть короче остальных. Именно так и получается, когда страсть начинает угасать. Брак становится менее устойчивым, однако все три опоры способны равномерно распределить общий вес и уберечь отношения от распада.

Почему же брак Мевис и Джорджа выдержал так долго? Они практически не разговаривали друг с другом и не имели общих интересов. Понятное дело, что в их супружеской жизни были ещё и обязательства, но, согласно Стернбергу, любовь, состоящая лишь из обязательств и страсти, – это бессмысленная любовь. В ней нет связующего звена, она иррациональна. Зачем кому-то связывать себя обязательствами с человеком, которого он толком не знает? Сперва идёт дружба, общность интересов, и только потом появляются что-то значащие обязательства. К тому же бессмысленная любовь всегда обречена на крах: страсть угасает, и остаются одни только обязательства, а пары, отношения которых строятся лишь на чувстве долга, очень скоро распадаются.

Но у Мевис и Джорджа всё обернулось иначе. Хоть и прошло немало лет, страсть в их отношениях не угасла, секс оставался жарким и поддерживал обязательства на протяжении пятидесяти лет. Разговоры им были не нужны.

Мевис до сих пор тосковала по ласкам мужа, по близости его тела, прикосновениям; её тоска достигла пика и превратилась в жажду, отчаянный зов, даже во что-то более мощное – призыв мужу явиться сюда и сейчас.

– Я до сих пор чувствую его. Знаете, будто бы он рядом со мной.

Важное откровение. Я хотел, чтобы она продолжила рассказ, но заметил признаки внутренней борьбы. Молчать было неуместно, но и задавать вопрос казалось неверным решением. Поэтому я просто повторил её последние слова.

– Вы чувствуете, будто он до сих пор рядом…

– Да, – кивнула Мевис, – когда я в постели. – Она замолчала и взглянула на меня необычным, сосредоточенным взглядом. – Как-то утром я проснулась и вижу: он стоит у шкафа. Ну… призрак.

– И что вы сделали?

– «Джордж, – позвала я его, – Джордж». Но он исчез.

Существуют ли призраки? Конечно существуют. Слишком много очевидцев, чтобы утверждать обратное.

Есть две основные теории. Согласно первой, призраки – это души умерших людей, вернувшиеся в мир живых; согласно второй, призраки – исключительно психологический феномен. В наши дни главенствует всё же вторая теория. Впрочем, если явление относится к области психологии, это вовсе не значит, что оно ненастоящее. К примеру, воспоминания: они точно так же реальны, как камень, дерево или солнце. Хотя какой-нибудь нейробиолог мог бы пренебрежительно бросить, что воспоминания – всего лишь побочный продукт биологических процессов, эпифеномен, тем не менее такой подход не делает их менее реальными. Они существуют, только в другой парадигме восприятия.

Часто бывает, что художественный вымысел куда охотнее берётся за поиски ускользающей истины, чем наука. Так и в случае с призраками.

Первая по-настоящему психологическая повесть о призраках, «Поворот винта» Генри Джеймса, вышла в свет в 1898 году. Сюжет прост. После ряда событий гувернантка становится уверена, что два призрака (при жизни бывшие прислугой в том же доме, а также любовниками) пагубно влияют на детей, отданных под её опеку. Она пытается противостоять сверхъестественным силам, что в итоге приводит к трагедии.

Психологический элемент повести заключён в манере изложения: на протяжении всего повествования читатель не может с точностью сказать, действительно ли в доме обитали призраки или же всё дело в воображении гувернантки. Так и хочется прибегнуть к небольшому любительскому психоанализу. Возможно, между призраками и вытесненными сексуальными желаниями гувернантки есть какая-то связь? Если смотреть на повесть под таким углом, то Джеймс предстаёт провозвестником Фрейда, который полагал, что все случаи наблюдения сверхъестественного так или иначе связаны с вытесненными желаниями. Призраки – всего лишь образы, рисуемые бессознательным.

Психологическая повесть Джеймса о призраках будоражит даже современных читателей, потому что строится не на вере: нас не заставляют поверить в распоясавшихся мстительных духов, а лишь рассказывают историю о самоочевидной истине человеческого разума. Поэтому и призраки реальны – настолько, насколько реальны наши воспоминания и запретные желания.

Запретное желание Мевис совершенно очевидно. Она хотела заниматься любовью со своим мужем, и её бессознательное не рассматривало смерть как преграду.

Выяснилось, что Мевис видела призрак Джорджа не один раз. Через несколько недель наших бесед она уже свободно говорила на данную тему и рассказала, что видела мужа четыре или пять раз в спальне и два раза, когда была на улице.

– Я сидела на скамейке в парке, смотрю – а он под деревом стоит.

– Он выглядел… настоящим?

– Да, будто живой. В пальто.

– Как вы отреагировали?

– Я стала собирать вещи, чтоб подняться и подойти к нему, поговорить с ним. Но когда снова взглянула под дерево, Джорджа уже не было.