Неизменный (ЛП)

Я втянула нижнюю губу и прикусила её, не обращая внимания на то, как расслабились два внутренних кулака, сжимавших моё сердце. Но игра между нами всё ещё продолжалась. Я не могла позволить ему увидеть, как сильно его слова влияли на меня или как отчаянно я хотела быть причиной того, что он не забрал Кристал домой. Она крутилась рядом с ним в прошлую пятницу в клубе, где братва проводила большую часть своего времени. И она оделась как настоящая шлюха. Я сказала это не от злости. Просто констатировала факт. Её соски проглядывались сквозь топ, и верхняя часть трусиков выглядывала из джинсов. Это был её стиль, её почерк.

— Я полагаю, сейчас ты хочешь, чтобы я признала, какой ты порядочный человек?

Его глаза потемнели.

— Я хочу, чтобы ты признала, что у тебя ко мне есть чувства, Кэролайн. Я устал гоняться за тобой.

Я стукнулась пальцем об ящик. Прошипев проклятие, я повернулась к нему лицом.

— Так вот что ты делаешь? Гоняешься за мной?

Один уголок его рта приподнялся.

— С тех пор как мне исполнилось двенадцать лет, и я оказался в переулке, где мне не место, с тремя долларами в кармане.

— Сойер, — прошептала я, его имя звучало как мольба и молитва, как отчаянное требование большего.

— Ты действительно ничего не видишь? Ты думаешь, это была идея Романа? — он жестикулировал между нами взад и вперед. — Что он хотел команду детишек? Шестёрка, я боролся за то, чтобы быть с тобой с того самого дня, как ты спасла мне жизнь. Мои требования чертовски высоки. Я хочу только ту девушку, которая совершенно недосягаема, которая настолько лучше меня, что мне неловко. Я хочу только одну девушку, которую я должен отпустить. — Он шагнул ближе ко мне. — Чтобы она могла переехать на Средний Запад и иметь свою кукурузу, коров и нормальную жизнь.

Я покачала головой.

— Я… я не лучше тебя.

Его подбородок дернулся один раз.

— Нет, лучше. Ты намного лучше меня. Намного лучше, кого-либо на этой чертовой планете. — Он наклонил голову так, что его лоб коснулся моего, и поднял обе руки, обхватывая моё лицо. В тот момент мы были ближе друг к другу, чем когда-либо. Бабочки запорхали у меня в животе, и мои внутренности начали покалывать. Мне пришлось закрыть глаза от этого ощущения, от пьянящего блаженства от слов Сойера, его прикосновений и его тела, такого горячего рядом с моим. — И я знаю, что ты можешь добиться большего, чем я и эта жизнь, и что ты, вероятно, должна получить то, чего так сильно хочешь, но Каро, я собираюсь попросить тебя остаться здесь. Останься со мной. Быть со мной.

Сойер был на три года старше меня; ему было восемнадцать, а мне всего лишь пятнадцать. Это была не такая уж большая разница, но мне всегда казалось, что это разница между взрослым человеком и ребенком. Сойер был большим человеком в синдикате. Он был старше своего возраста, намного крепче, умнее и мудрее, чем казался. А я была просто маленькой девочкой, боровшейся за возможность быть рядом с ним. Я не хотела жить в синдикате, но у меня не было выбора. Я не хотела быть первоклассной воровкой, лгуньей и мошенницей, но у меня не было выбора. У Сойера был самый широкий выбор в мире, и все же он хотел эту жизнь.

Он мог бы сделать со своей жизнью все, что угодно, и он выбрал синдикат.

То же самое я чувствовала и сейчас. У меня никогда не было выбора любить или не любить Сойера. Я просто любила. Всегда. С того самого дня, как я его встретила, он был для меня всем. Я даже не могла заставить себя обратить внимание на других парней. Для меня он всегда был лучшим.

Но у него был весь выбор в мире. Он мог заполучить кого угодно. Быть с кем угодно. И все же он хотел меня.

Он хотел меня.

— Типа, быть твоей девушкой? — я спросила, потому что мне было пятнадцать, и это было единственное, о чем я могла думать. Отдаленная, более зрелая часть моего мозга говорила мне, что он не просто просил меня быть его девушкой, что его точка зрения была больше, чем моя, более постоянной. Но у меня никогда раньше не было парня, не говоря уже о парне, который говорил мне такие вещи. Это была новая и неизведанная территория. Кроме того, как я уже сказала, Сойер был единственным, кого я хотела, единственным, о ком я заботилась. У меня не было ни единого шанса.

Смех Сойера каскадом прокатился по моей коже, согревая меня и одновременно вызывая мурашки по коже, заставляя мое сердце биться быстрее, а кровь нестись по венам.

— Да, Шестёрка. Ты хочешь быть моей девушкой?

Я кивнула, хихикая кокетливым звуком, которого никогда раньше не издавала.

— Д-да. Да, пожалуй.

Он поймал мои слова, прижавшись губами к моим. Я ахнула от этого ощущения, эти слишком мягкие губы пьяняще контрастировали с твердостью его тела, грубостью его рук, жесткостью его личности. Его губы двигались напротив моих медленно, осторожно.