Неизвестная блокада

Резидент жил совершенно законспирированно, обычно в отдельном домике, купленном для него в деревне. В городе же, напротив, он проживал в большом доме, в котором было много жильцов и где советской разведке было бы труднее организовать за ним наблюдение. При резиденте жили 2—3 агента. Один из них передавал другим агентам распоряжения резидента, а второй агент был писарем, вел всю отчетность, писал по указаниям резидента донесения в штаб абвера. Третий агент являлся телохранителем резидента.

Каждый агент имел особое удостоверение для немецких властей (с фотографией) и специальное разрешение на ношение оружия — от пистолета до автомата и ручных гранат. Свое удостоверение агент мог показывать только в самом крайнем случае и только офицеру. Если агенту грозила опасность попасть в руки советской разведки или партизан, то он был обязан уничтожить свое удостоверение. Д. Каров утверждает, что имелись неопровержимые данные о том, что «с осени 1941 г. и до конца 1942 г. советской разведке не удалось получить ни одного такого удостоверения». Проверку работы резидентов осуществляли специальные агенты-контролеры и офицеры абвера.

Главной задачей агентов-контролеров была проверка поведения и личной жизни резидента и его агентов, т. е. выяснение вопросов злоупотреблений по отношению к местному населению, корыстного использования своего положения, случаев ложных доносов с целью вымогательства и шантажа. Контролеры-агенты доносили о результатах своих наблюдений в штаб абвер-офицера, который принимал соответствующие меры. Если проступки были не очень серьезными и не носили политически вредного характера, резиденты переводились в другую менее важную резидентуру или на менее ответственную работу.Если же устанавливалось, что резидент за взятки отпускал подозрительных лиц или старался запутать следствие по какому-нибудь крупному делу, то его ликвидировали, не разглашая этого факта.

Все служащие разведки и контрразведки — как немцы, так и русские — подлежали внесудебной ответственности перед своим высшим начальством и об этом предупреждались перед поступлением на работу. Например, осенью 1942 г. офицеру 18-й армии майору Альману было предложено застрелиться в наказание за допущенные им ошибки, что он и сделал через 24 часа после полученного из штаба фронта предложения. Тех, кто не хотел кончать с собой, уничтожали. Иногда провинившихся резидентов отправляли на фронт на наиболее опасные участки. Если им сопутствовала удача и они возвращались с задания живыми, то их прощали.

Резидент обладал довольно большими полномочиями. С санкции абвер-офицера он мог ликвидировать своего агента, если тот сильно провинился, казался подозрительным или разлагающе действовал на всю резидентуру. В целом, как уже отмечалось, немецкая разведка в первый год войны еще не имела общей доктрины своей работы. Она только еще вырабатывалась на основе опыта оккупации советских районов. Никакие примеры работы на Западе нельзя было механически перенести на Восток:

«В оккупированных областях были особые условия, создавшиеся в результате 30-летнего хозяйничания коммунистов, благодаря особенностям русского характера, специфике климатических, географических и др. факторов. Поэтому никакого особого обучения агентов и резидентов в тот период не было и не могло быть. Инструкции, которые посылались каждую неделю резидентам, носили только общий характер: о правилах конспирации, общем поведении и задаче. Однако эти инструкции приносили очень мало пользы. В этот период и немцы и русские сотрудники учились на опыте и только постепенно были выработаны некоторые общие методы работы и доктрина контрразведки, причем и они менялись вследствие резких изменений, вызванных на Восточном фронте не только военными, но главным образом политическими факторами»⁶⁷.

1.4. Работа немецких резидентур и боевые роты.

Резидентуры всегда приписывались к комендатурам или к какой-либо воинской части. Там резидент получал для себя и своих агентов продовольствие, табак, дрова, средства передвижения. Резидент отчитывался в расходовании средств только перед абвером. Если резиденту для проведения какой-либо мелкой операции или проведения арестов необходима была военная поддержка, комендатура предоставляла по его заявке необходимое число солдат. Деньги, водка, а также оружие выдавались резиденту непосредственно в штабе абвер-офицера.

Начиная с конца 1941 г. наряду с резидентурами при штабах абвер-офицеров немецких армий были созданы боевые роты разведчиков, состоявшие исключительно из русских. Изначально численность этих рот была от 100 до 200 человек, но впоследствии они постоянно росли и со временем утратили свое первоначальное назначение для ведения разведки, превратившись в отряды для борьбы с партизанами, а также участия в боевых действиях на фронте. По свидетельству Д. Карова, эти роты формировались исключительно из добровольцев: