Неизвестная блокада

В целях пресечения распространения провокационных измышлений и усиления борьбы с вражеской агентурой, УНКГБ предложило партийному руководству Ленинграда и области:

1)провести в районах города собрания актива «с постановкой вопроса о методах работы фашистских разведок и мерах борьбы с вражеской агентурой»;

2)ускорить опубликование актов о зверствах, чинимых немецкими захватчиками на территории Ленинградской области;

3)усилить разъяснительную работу среди населения, обратив особое внимание трудящихся на необходимость усиления бдительности²⁰⁴.

5. В борьбе за население оккупированных районов Ленинградской области

Противодействие оккупационной политике немцев происходило в очень сложных условиях: военные успехи немцев и антисоветские настроения значительной части населения дополнялись просчетами местного руководства в организации партизанского движения. По признанию секретаря ОК ВКП(б) и начальника штаба партизанского движения М.Никитина «мы не рассчитывали на такую длительность военных действий на территории нашей области, а вследствие этого в первые месяцы войны, когда еще на оккупированной территории был относительно слабый административный режим, мы не приняли мер к перестройке подпольной работы. Быстрое течение военных действий на территории области не позволило оснастить подпольные организации средствами связи (радио), специальными типографиями и множительными аппаратами, на оккупированной территории ощущался большой недостаток советских газет, листовок. Не были также предусмотрены все особенности подпольных организаций и групп в населенных пунктах, что нередко приводило к разрушению подпольных организаций и групп»²⁰⁵.

Говоря о настроениях населения пригородов Ленинграда в начале войны, первый секретарь Ораниенбаумского района отмечал, что «...тогда была известная недооценка противника... Народ был готов идти на фронт, но не представлял себе силы врага, недооценивал их. Было настроение какой-то самоуверенности, все смотрели ... что разбить немцев будет легко... И со стороны парторганизации было такое же настроение»²⁰⁶.

Первый секретарь Пестовского РК ВКП(б) В.Р.Морозов вспоминал, что в первый день войны мнения по поводу перспектив войны в среде рабочих разделились: одни считали, что Красная Армия разобьет вермахт в течение 2-3 месяцев («...наконец, дождался Гитлер своей смерти»), а другие здраво смотрели на вещи, отмечая, что «фашистская Германия — серьезный враг». В первые же дни войны во время различных встреч и собраний задавалась масса вопросов, в том числе, «почему заключили договор с фашистскими предателями»²⁰⁷.

В начале июля 1941 г. через территорию области непрерывным потоком потянулись обозы беженцев, производившие на население тяжелое впечатление. Крестьяне хотели бросить работу в поле, не видя смысла отдавать все немцам²⁰⁸. Ощущение бесперспективности возникло не только у простых колхозников, но и у бойцов и командиров Красной Армии, отступавших в беспорядке и не знавших, где находится линия фронта. Командир спецотряда разведуправления фронта В.И. Силачев, заброшенный в конце июля 1941 г. в район Луги, следующим образом описывал настроение шедших на восток солдат:

«Ужасно много тогда людей шло в плен. Растерянность была страшная. Около сотни красноармейцев-кадровиков в самом растерянном виде шли с заткнутыми за пояс шинелями и сапогами через плечо... Заявляли, что идут к немцам, они, мол, по домам распустят»²⁰⁹.

В докладе Политуправления Северного фронта «Об организации и действиях истребительных батальонов по Ленинградской области» от 18 июля 1941 г. указывалось, что руководство Солецкого и Гдовского районов само эвакуировалось и ничего не сделало для организации истребительных батальонов, партизанских отрядов и групп самообороны. В Батецком, Мстинском, Боровичском, Валдайском районах руководство в связи с наступлением немцев растерялось и до приезда представителей Политуправления и ОК партии партизанские отряды не были созданы²¹⁰.

Условия для ведения политической работы на оккупированной территории были неодинаковыми. В наиболее тяжелом положении оказались те, кому надлежало организовать подпольные группы в городах и населенных пунктах, где располагались немецкие гарнизоны, военные комендатуры, органы разведки, контрразведки, тайной полиции и СД.