Неизвестная революция 1917-1921

3. На другой день после нападения на Гуляй-Поле, 27 ноября, махновцы обнаружили у пленных красноармейцев прокламации «Вперед, на Махно!» и «Смерть Махновщине!», опубликованные политотделом 4-й армии, без даты. Пленные сказали, что получили эти прокламации 15 или 16 ноября. В них содержался призыв бороться против Махно, обвиняемого в нарушении политического и военного соглашения, отказе отправиться на кавказский фронт, подготовке мятежа против Советской власти и т. д.

Это доказывает, что все обвинения были сфабрикованы и отпечатаны заранее, когда Повстанческая армия еще воевала в Крыму и занимала Симферополь, а представители махновцев спокойно работали в Харькове и других местах в согласии с советской властью.

4. В октябре и ноябре 1920 года, то есть в то время, когда обсуждалось и заключалось политическое и военное соглашение между большевиками и махновцами, последние выявили две попытки большевиков подослать к Махно наемных убийц.

Совершенно очевидно, что такая серьезная операция тщательно готовилась заранее, и разработка ее требовала по меньшей мере двух недель.

В этом деле — которое большевики считали решающим — речь шла не просто о предательском нападении на махновцев, но о детально и тщательно проработанном плане. Были даже предусмотрены средства усыпить бдительность махновцев, ввести их в заблуждение обманными гарантиями безопасности, лживыми обещаниями и т. д. Не подлежит сомнению, что все это требовало длительной подготовки.

Такова правда о разрыве соглашения между махновцами и Советской властью.

Эта правда, впрочем, находит подтверждение и в некоторых советских документах.

Приведем приказ Фрунзе, в то время командующего Южным фронтом. Одного этого документа достаточно, чтобы разоблачить предательство большевиков и опровергнуть всю их ложь и уловки:

«Приказ командарму Повстанческой т. Махно.

Копия командармам Южного фронта.

№ 00149. Полевой штаб, г. Мелитополь. 23 ноября 1920 г.

В связи с окончанием боевых действий против Врангеля, ввиду его уничтожения, революционный военный совет Южфронта считает задачу партизанской армии законченной и предлагает реввоенсовету повстанческой армии немедленно приступить к работе по превращению партизанских повстанческих частей в нормальные воинские соединения красной армии.

Существование повстанческой армии с особой организацией более не вызывается боевой обстановкой. Наоборот, существование наряду в частями красной армии отрядов с особой организацией и задачами приводит к совершенно недопустимым явлениям…[273] И поэтому реввоенсовет южного фронта предлагает реввоенсовету повстанческой армии:

1) Все части бывшей повстанческой армии, находящиеся в Крыму, немедленно ввести в состав четвертой армии, реввоенсовету которой поручается их переформирование.

2) Упроформ в Гуляй-Поле расформировать и бойцов влить в запасные части по указанию командарма запасной.

3) Реввоенсовету повстанческой армии принять все меры к разъяснению бойцам необходимости проводимой меры.

Подписали: Командующий Южфронтом М. Фрунзе, член реввоенсовета Смилга, нач. полев. Штаба армии Каратыгин.[274]»

Пусть читатель вспомнит историю соглашения между советским правительством и махновцами.

Подписанию соглашения предшествовали переговоры между полномочными представителями махновцев и большевистской делегацией во главе с коммунистом Ивановым, прибывшей специально с этой целью в лагерь повстанцев в Старобельск. Переговоры продолжились в Харькове, где представители махновцев в течение трех недель работали вместе с большевиками, чтобы сделать соглашение приемлемым для обеих сторон. Каждый раздел тщательно рассматривался и обсуждался.