Неизвестная революция 1917-1921

1. Под русской Революцией можно понимать: либо все революционное движение, начиная с восстания декабристов (1825 г.) до наших дней; либо потрясения 1905 и 1917 годов; либо, наконец, лишь мощный взрыв 1917 г. Для нас русская Революция означает все движение в целом (первая интерпретация).

Только такой подход позволит читателю понять как многообразие революционных событий, так и нынешнюю ситуацию в СССР.

2. Более или менее полная история русской революции заняла бы немало томов. Такой труд потребует длительного времени, это — дело, главным образом, будущих поколений историков. Наше же исследование носит достаточно обобщенный характер, и мы ставили перед собой следующие цели: а) охарактеризовать движение в целом; б) заострить внимание на его принципиальных особенностях, оставшихся неизвестными широкой публике, в частности, западной; в) предоставить возможность сделать некоторые оценки и выводы.

Тем не менее (особенно в главах, касающихся событий 1905 и 1917 годов) невозможно было опустить многие важные подробности; читатель обнаружит в них немало до сих пор не введенных в научный оборот фактов и документов.

3. Существует одна трудность, о которой никогда не следует забывать: речь идет о различии в путях развития России и Западной Европы. Изложению событий русской Революции следовало бы предпослать глобальное историческое исследование страны, или, лучше того, одно должно было бы включать в себя другое. Но подобная задача выходит далеко за рамки нашей темы. В связи с этим мы сочли необходимым дать ряд примечаний.

Предисловие

Всякая революция — даже подвергшаяся за долгие годы детальному изучению историков различных направлений — остается, по сути своей, terra incognita. Проходят столетия, и время от времени являются люди, которые, читая следы минувших потрясений, обнаруживают все новые неизвестные ранее факты и документы. Часто эти открытия опрокидывают наши прежние представления и идеи, которые мы считали бесспорными. Сколько уже было написано трудов о французской революции 1789 года, когда Кропоткин и Жорес обнаружили среди обломков прошлого факты, до тех пор неизвестные, и представили эпоху в ином свете! И разве не признавал Жорес, что обширные архивы Великой Революции практически не изучены?

Вообще, историки еще не научились исследовать революции (как и писать историю народа). Кроме того, авторы, даже обладающие большим опытом и добросовестно подходящие к своему труду, не застрахованы от ошибок и досадной небрежности, что препятствует правильному пониманию событий. Например, немало сил тратится на детальное исследование и подробное изложение ярких фактов и явлений, тех, что блистали на звездном небе Революции, но пренебрегают теми, что остались в тени, игнорируют глубинные процессы. В крайнем случае, о них упоминают между делом, основываясь на туманных свидетельствах, чаще всего лживых или пристрастных. А между тем именно эти скрытые факты бросают истинный свет на события и даже на целую эпоху.

С другой стороны, науки, без которых невозможно понять революционные явления — экономика, социология, психология, — по причине своего зачаточного состояния практически неспособны дать удовлетворительное объяснение событиям прошлого.

И это при том, что немало фактов вообще выпадает из поля зрения исследователей! Огромный водоворот Революции многое без следа затягивает на дно, быть может, навсегда. Те, кто живет в эпоху Революции, эти миллионы людей, которые так или иначе захвачены ураганом, мало заботятся, увы, о том, чтобы сообщить будущим поколениям, что они видели, знали, думали, чем жили.

Наконец, существует еще один момент, который нам бы хотелось особо подчеркнуть: немногочисленные очевидцы, оставившие записки, а также господа Историки, за редкими исключениями, отвратительно пристрастны. Каждый ищет и охотно находит в Революции то, что отвечает его личным воззрениям или может с пользой послужить той или иной догме, партии, касте. Каждый тщательно утаивает и замалчивает все, что может этому противоречить. Сами революционеры, разобщенные приверженностью различным теориям, пытаются скрыть или извратить то, что не соответствует их взглядам.

И все это не говоря уже о поразительном количестве работ, которые невозможно принимать всерьез.

А кто вообще стремился лишь к установлению исторической правды? Никто или почти никто. Что ж удивительного в том, что существует почти столько же концепций Революции, сколько написано книг, а подлинная Революция остается в неизвестности?

Однако именно эта неведомая Революция несет в себе зародыши будущих перемен. Тому, кто видит себя их активным участником или просто хочет разобраться в происходящем, необходимо открыть Неизвестное и попытаться понять его.

Наш долг — помочь исследователю в выполнении его задачи.