Неизвестная революция 1917-1921

В экономическом плане в эту эпоху страна находилась на стадии своего рода аграрного феодализма. Города, за исключением двух столиц (Москвы и Санкт-Петербурга) и нескольких других на юге, были малоразвитыми. Торговля и особенно промышленность влачили жалкое существование. Подлинной основой национальной экономики являлось сельское хозяйство, в котором было занято 95 % населения. Но земля не принадлежала непосредственным производителям — крестьянам; она находилась в собственности государства или помещиков. Крепостные крестьяне были насильно прикреплены к земле. Помещики унаследовали свои вотчины от предков, которые, в свою очередь, получили их от самодержца, «первого собственника», в награду за оказанные услуги (военные, административные и др.). Господин обладал правом на жизнь и смерть своих крепостных. Он не только заставлял их трудиться как рабов, но мог продавать их, наказывать, мучить (и даже убить, почти без всяких последствий для себя). Это крепостничество, рабство 75 миллионов человек служило экономической основой государства.

Едва ли можно говорить о социальной организации подобного «общества». Наверху полновластные хозяева: царь, его многочисленные родственники, пышный двор, высшее дворянство, бюрократия, духовенство, военная каста. Внизу рабы: крепостные крестьяне и городские низы, не имевшие никакого понятия о гражданских правах, никаких свобод. Между ними промежуточные слои: торговцы, чиновники, служащие, ремесленники и т. д., не игравшие большой роли.

Разумеется, культурный уровень подобного общества был невысок. Тем не менее уже в эту эпоху складываются условия, которые со временем обретут важное значение: речь идет о разительном контрасте между простым трудовым населением деревень и городов, нищим и необразованным, и привилегированными слоями, получавшими достаточно хорошее образование. Ниже мы подробнее рассмотрим эту проблему.

Крепостничество было кровоточащей раной страны. Уже в конце XVIII столетия некоторые благородные и просвещенные умы протестовали против существующего варварства. Они дорого заплатили за свое благородство. Одновременно крестьяне все чаще восставали против своих угнетателей. Кроме многочисленных волнений местного масштаба (против конкретных, слишком лютовавших помещиков), крестьянские массы дважды, в XVII и XVIII веках, поднимали массовые восстания (под руководством Разина и Пугачева), которые, хотя и потерпели поражение, доставили, тем не менее, немало забот царскому правительству и едва не сокрушили всю систему. Однако следует заметить, что оба эти движения, оставаясь стихийными и несознательными, были направлены главным образом против ближайшего противника: помещиков, городского дворянства и продажного чиновничества. Идея уничтожения системы в целом и замены ее другой, более справедливой и человечной, не овладела умами восставших[1]. Затем правительству, при поддержке духовенства и других реакционных элементов, с помощью хитрости и силы удалось окончательно, даже «психологически», поработить крестьян до такой степени, что еще долгое время не могло быть и речи о любых более или менее массовых народных выступлениях.

Первое подлинное революционное движение: декабристы (1825 г.)

Первое сознательно революционное движение против режима — программа которого в социальном плане включала в себя отмену крепостничества и в плане политическом установление республики или, по меньшей мере, конституционного порядка управления — заявило о себе в 1825 году, когда император Александр I умер, не оставив прямого наследника, его брат Константин отказался от верховной власти и ее должен был унаследовать другой брат, Николай.

Движение началось не в угнетенных классах, а в привилегированных кругах. Заговорщики решили использовать династические проблемы как повод для реализации своего заранее подготовленного проекта. Им удалось привлечь на свою сторону несколько полков, расквартированных в Санкт-Петербурге (во главе движения стояли офицеры императорской армии.) После недолгого боя на Сенатской площади между повстанцами и войсками, сохранившими верность правительству, восстание было подавлено. Несколько попыток возмущения в провинции едва начавшись, потерпели крах[2].

Новый царь Николай I, очень встревоженный этими событиями, самолично руководил следствием. Оно было по возможности тщательным. Искали даже тех, кто хоть в какой-то степени мог сочувствовать движению. «Показательные» репрессии были проведены со всей суровостью. Пятеро вождей движения погибли на эшафоте; сотни людей были брошены в тюрьмы, отправлены в ссылку и на каторгу.