Неизвестная Великая Отечественная

«Мы считаем, — писал У. Черчилль, — получение одной торпеды Т-5 настолько срочным делом, что мы были бы готовы направить за торпедой британский самолет в любое удобное место, назначенное Вами… Адмиралтейство будет предоставлять Советскому военно-морскому флоту все результаты своих исследований и экспериментов с этой торпедой, а также любую новую защитную аппаратуру, сконструированную впоследствии».

И.В. Сталин ответил, что, к сожалению, русское командование лишено возможности уже сейчас послать в Англию одну из указанных торпед, так как обе торпеды имеют повреждения от взрыва, вследствие чего из двух торпед… надо собирать одну.

Отсюда, полагал Сталин, есть две возможности: либо получаемые по мере изучения чертежи и описания будут немедленно передаваться британской военной миссии, а по окончании изучения и испытаний и торпеда тоже будет передана, либо немедля выехать в Советский Союз британским специалистам и на месте изучить в деталях торпеду и снять с нее чертежи.

«Мы, — отвечал И.В. Сталин, предоставляем любую из двух возможностей».

У. Черчилль предпочел вторую и заверил, что направит офицера адмиралтейства на испытания, назначенные на январь.

Подобными путями шли совместные поиски контрмер против торпеды Т-5.

Этот фактор снова подтвердил опасную роль новейшего оружия.

Очевидно, что акустическая торпеда оправдала расчеты противника. И это еще раз подчеркнуло необходимость проведения остро направленных работ ученых и конструкторов с целью опережения планов противника.

После происшествия в Карском море командование Северного флота приняло самые срочные и энергичные меры, чтобы избежать новых потерь. В первую очередь были увеличены силы охранения судов. На два-три транспорта стали выделять в конвой не меньше шести новых боевых кораблей.

Таким образом, применение акустической торпеды чрезвычайно ожесточило борьбу кораблей на Северном морском пути. Но в конечном счете эта борьба распространилась на все действующие флоты, и закончилась она победой наших кораблей.

Враг Гитлера номер один

Рассказывает Владимир Солонцов, участник Великой Отечественной войны:

— Море манит в свои бескрайние просторы. Для моряка море — это жизнь и работа, и все это неразрывно связано с романтикой, приключениями и стихиями.

Люди слабые постепенно уходят на материк, а в море остаются те, у кого достаточно сил и мужества, чтобы преодолевать сложности и трудности морской службы.

В годы войны море становится грозным, поскольку оно подвергается массовому минированию. Так произошло и с Балтийским морем, где заливы, фьорды и фарватеры были закрыты минными заграждениями.

Плавание для кораблей и судов стало смертельно опасным. Обе воюющие стороны очищали свои коммуникации, а где было возможно — переводили плавание кораблей на другие, более безопасные фарватеры.

Германское командование стремилось к тому, чтобы советскому Балтийскому флоту, базирующемуся в Ленинграде и Кронштадте, закрыть выход в Балтийское море. Для этой цели противник тщательно заминировал финское побережье залива. Например, в районе острова Гогланда было выставлено около 6 тысяч мин, в районе острова Наргина (теперь — Нейссаар) — около 2 тысяч.

Фарватеры для выхода из Финского залива были не только заминированы, но и перекрыты противолодочными сетями.

Все, кто воевал на Балтике, считали, что воды Финского залива были как «суп с клецками».

И не случайно немецкий контр-адмирал Арнсвольд счел очень смелыми операциями прорывы русских подводных лодок через минные поля Финского залива.

Именно в Финском заливе исчезали многие наши подводные лодки. После таких событий родным о погибших сообщали: «.. пропал без вести».

Всего за период войны 70 процентов лодок подорвались на минах.

Командиры подводных лодок были знакомы с этой трагической статистикой, но никто из них не мог предвидеть достоверных подробностей гибели, а по опыту своему и других мореплавателей делали лишь правдивые предположения, которыми сами же и руководствовались в боевых походах.

Один из командиров лодок, ясно понимая подстерегающие опасности и, может быть, предчувствуя гибель, перед боевым походом написал личное завещание, которое вызвало улыбки у сослуживцев, но эта лодка погибла, и, значит, улыбки оказались неуместными.

На Балтике в числе действующих состояло тринадцать подводных лодок типа «С». Но из них до победы уцелела лишь одна — С-13 под командованием капитана 3-го ранга А.И. Маринеско.

К началу Финской кампании Маринеско командовал подводной лодкой М-96. Добился он отличной боевой подготовки экипажа, например, удачно снизил норматив срочного погружения с 35 секунд до 19,5 секунды. Его опыт переняли командиры других лодок, что не раз выручало их в тяжелых случаях при внезапных встречах с кораблями и авиацией противника и при торпедных атаках.

Успехи экипажа были высокими. За эти достижения командующий флотом выделил экипажу премию в размере 3900 рублей, а сумма эта в то время была огромной, и, кроме того, народный комиссар ВМФ наградил командира лодки Маринеско именными золотыми часами.