Читаем Неизвестная война. Записки военного разведчика полностью

— Все очень просто. Думаю, что пуштунов прислали духи. И духи готовят нам какую-то пакость. Пока не разберемся, что они придумали, рисковать людьми не будем. А сделаем все немного иначе.

И рассказал десантникам историю о двух пастухах.

Глава 3

Пастухи

— В январе 1986 года я проходил стажировку в должности начальника разведки Бикровинского танкового полка, — Сергей на мгновение задумался. — На базе этого полка развертывалась рота глубинной разведки. Тогда я впервые услышал это название. Чем отличалась эта рота от обычных полковых разведрот, я догадался почти сразу. Но сейчас речь пойдет не о ней (об этой роте я расскажу как-нибудь позднее).

Недалеко от иранской границы в это время проводились плановые учения по развертыванию наших войск. Под шумок этих учений рота отрабатывала свои задачи. Как учебные, так и боевые.

После успешного выполнения одной из таких задач разведгруппа в составе трех человек возвращалась к месту сбора. Они были уже на своей территории, поэтому немного расслабились. И даже вспомнили о том, что последние несколько дней во рту не было ни крошки (та гюрза, которую они съели за день до этого, была не в счет — разве это еда для трех здоровых мужиков!).

Недалеко от подземного озера Ков-Ата (Бахарденское озеро) они приметили две отары овец. Это было явной удачей. Отары были настолько большими, что пропажу одной овцы или барана пастух просто бы не заметил (по крайней мере разведчики так думали). К тому же пастух ближайшей отары был таким невнимательным: сидел на небольшом бархане и дремал. При этом изредка поглядывая на соседнюю отару. Видимо, там было на что посмотреть. Свои-то бараны за эти годы так надоели, что смотреть на них у него уже не было никаких сил. А у соседа в отаре всегда происходило что-то интересное.

Разведчики, памятуя о том, что наши народ и армия едины, решили, что народ изредка должен помогать своей армии. И один из баранов мог бы стать символом такой помощи. Тем более что они брали его не навсегда, а как бы взаймы. Логично рассудив, что беспокоить по таким пустякам пастуха не стоит, они решили провести заимствование тихо и аккуратно. Без шума и пыли. Пастух все равно бы ничего не заметил.

Но у ребят ничего не получилось…

Позднее при разборе полетов была обнаружена небольшая ошибка в работе командира группы. Да, понятно, красть нехорошо. И есть на работе иногда бывает вредно. Но кроме этого нужно было еще и думать, куда смотрит пастух второй отары!

Старшина разведроты почесал затылок.

— Да, товарищ старший лейтенант, забавная история. А к чему это вы ее рассказали?

Сергей пожал плечами.

— Да, в общем-то для того, чтобы было понятно, что когда у тебя хорошие и надежные соседи, твоя отара будет в целости и сохранности. Как и отара соседа, разумеется. Ну, а что касается предстоящей засады, то есть такая поговорка: что в лоб, что по лбу — все едино. И для того, чтобы решить эту проблему, вовсе необязательно слишком уж рисковать.

— Ладно, что это я вас баснями кормлю! Пойдемте перекусим, что ли? А заодно и обсудим наши планы. Вы как, товарищ капитан?

Франц Клинцевич вздрогнул. Мысли его витали где-то далеко.

— Да, и правда, занятный рассказ. А перекусить можно.

Сергей отдал необходимые указания повару и вместе с десантниками направился в канцелярию командира роты. Канцелярией громко называлась сложенная из камня небольшая постройка примерно два на четыре метра на вершине Тотахана. Там можно было спокойно перекусить и обсудить план дальнейших действий. Не опасаясь быть подслушанными.

Глава 4

Полдник на Тотахане

Секретарь комсомольской организации роты (лучший пулеметчик 6-й мотострелковой роты и ротный писарь по совместительству) Сергей Владимирович Багрий принес в канцелярию чайник с чаем, три кружки, алюминиевые ложки, две лепешки и тарелку с тушенкой. Тушенка была эффектно украшена тоненькими, почти прозрачными колечками лука. Как все это могло уместиться в двух руках, оставалось загадкой. Но еще большей загадкой было то, что перед тем, как войти в канцелярию, Багрий постучал в дверь. И собравшиеся в канцелярии не хотели даже думать, чем он мог это сделать. Разумно рассудив, что вовсе не обязательно, чтобы на все вопросы находились правильные ответы.

А тем временем законы всемирного тяготения (и ряд других не менее интересных законов) начинали действовать. Ложки стали предательски выскальзывать из рук рядового Багрия. Лепешки накренились и стали разъезжаться в разные стороны. Тарелка постепенно сползала в крутое пике. Видимо, вскоре у нее должны были открыться бомболюки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное