Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?

Какими бы разнородными ни были хозяйства населения, где бы они ни находились, их всегда отличала колоссальная трудозатратность. Даже став товарными, они все равно предпочитают опробованные технологии и подходы. Панически боятся они и легализации доходов. Впрочем, формально их нельзя отнести к сфере «предпринимательской деятельности». В Гражданском кодексе РФ она определяется как «самостоятельная, осуществляемая на свой страх и риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном порядке». Поскольку индивидуальный сектор сельского хозяйства как предпринимательский не регистрируется, его часто относят к теневому, неформальному.

Разделение экономики на «белую» (официальную), «серую» (неформальную, теневую) и «черную» (криминальную) стало в последние годы очень модно. Мы не будем вдаваться в вопросы дефиниций и причин этого явления – это блестяще сделано Теодором Шаниным и его коллегами в книге «Неформальная экономика» (Неформальная экономика 1999). Отметим лишь, что хозяйства населения наиболее ярко демонстрируют социально-экономические отношения именно в рамках неформальной экономики, для которой, по определению Т. Шанина, характерны:

– нацеленность на выживание и обеспечение занятости, а не на накопление капитала:

– гибкость и множественность способов заработать:

– трудоемкость работы и высокая степень неопределенности ее результатов:

– «незащищенный» труд:

– использование семейных и местных ресурсов;

– отношения, основанные на доверии, а не на формальных соглашениях;

– родство, соседство и этничность как основы экономических отношений;

– незарегистрированное предпринимательство, избегание отношений с государством;

– интеграция легальных, нелегальных и криминальных видов деятельности, нацеленных на выживание;

– культура нищеты в быту (Шанин 1999:14).

Главный вопрос, над которым бьются ученые и политики, – является ли теневая экономика временным, переходным явлением или оно перманентно присуще нашему типу общества?

Р.И. Капелюшников считает, что для современной России в принципе характерно доминирование неформальных отношений и институтов над формальными (Капелюшников 2001). Деформализация вообще-то характерна для всех переходных обществ. Однако в странах Центральной и Восточной Европы выход из кризиса и укрепление институтов привели к уменьшению доли неформальных черт экономики. В России попытки введения некоторых формальных регуляторов вызвали не уменьшение, а расширение круга неформальных адаптационных стилей поведения. По мнению Р.И. Капелюшникова, попадая в российскую среду, любые формальные институты сразу же прорастают неформальными отношениями, как бы мутируют. Поэтому можно говорить не о переходном периоде, а об особом типе стационарно переходной экономики (Там же, 92). Длительное существование теневого индивидуального сектора и нежелание его субъектов вписываться в формальные рамки подтверждают эту гипотезу.

Теневые неформальные стороны функционирования хозяйств населения могут рассматриваться двояко. Как законные (легитимные), связанные с отсутствием регистрации, налогов на деятельность и формальной отчетности. И как нелегальные, основанные на разного рода неформальных связях и отношениях, в том числе и противозаконные, включая воровство.

«Законная неформальность» имеет свои положительные и отрицательные стороны. Первые помимо налоговых льгот связаны с меньшей зависимостью от государственной машины и с большей гибкостью индивидуальных хозяйств. Но главное – это самозанятость населения, особенно важная в депрессивных районах с высокой безработицей. Те хозяева, которые привлекают работников, значительно улучшают трудовую ситуацию не только в своих семьях, но и в деревне в целом. Теневая экономика благодаря использованию трудоемких технологий ведет к сокращению капиталовложений.

Отрицательные последствия – это невозможность сертификации продукции и проверки ее качества, недоступность банковских кредитов, которые могли бы способствовать развитию таких хозяйств. Но главное – индивидуальное сельское хозяйство не дает своим владельцам и работникам социальных гарантий, так как не квалифицируется государством как труд. Этот рецидив социалистического строя, признававшего труд только на государственных предприятиях и старавшегося изжить любое частное производство, хотя бы отчасти был исправлен в новом Гражданском кодексе РФ, принятом в 2003 году.

В том факте, что индивидуальные хозяйства даже при значительных земельных наделах и доходах предпринимательскими не считаются, заключается определенная несправедливость: выигрывают те, кто в тени. При одних и тех же доходах фермеры обязаны отчитываться и платить налоги, а индивидуальные хозяйства – нет. При этом, по закону, личные подсобные хозяйства имеют право продавать излишки продукции, однако само понятие «излишки» юридически не определено.

Внезаконные аспекты деятельности также весьма характерны для индивидуальных хозяйств. Воровство и неформальные отношения с начальством в советские годы были распространены практически всюду и служили своеобразной негласной формой поддержки населения. Сейчас это в большей степени сохранилось на предприятиях, находящихся в упадке. В депрессивных районах воровство и прочие полукриминальные и криминальные практики, нацеленные на поддержание своего индивидуального хозяйства, даже расширяются. Директора крепких предприятий воровство стараются решительно пресекать, строя отношения с работниками на жесткой экономической основе. Многие из них поняли, что инвестировать в работника гораздо выгоднее, чем в охранника.

В целом нежелание сельских жителей выйти из тени или хотя бы из рамок самообеспечения – это признак аграрного общества, что парадоксально при таком уровне урбанизации, которого достигла Россия.

Это говорит не только о глубине современного кризиса, но и о том, что прошедшая индустриализация и современная модернизация проводились в обществе с недостаточным уровнем готовности к ним. Принуждение к самостоятельному выживанию 90-х годов заставило людей обратиться к традиционной экономике, которой не нашлось места среди формальных институтов, и, следовательно, уйти в тень. Наверное, поэтому реформы, нацеленные на продвижение вперед, отбросили сельское сообщество назад.

Взаимодействие разных укладов и хозяйственная самоорганизация в деревне

Самоорганизация в сельской местности не умерла, но в разных местах и обстоятельствах сохранилась и проявляется неодинаково. Так, с ослаблением основного предприятия она нарастает далеко не линейно.