Неизвестность

Дальше я не видел одной сюжетной линии. Все происходило небольшими фрагментами. Я видел, как якобы мои родственники приходили навестить меня. Приходил по большей части отец. Он говорил, что мать тяжелобольна, и приезжать сейчас не в силах.

Мой отец был невысокого роста, с карими глазами, широким, но коротким носом, длинным ртом с грубыми чертами лица. Был полон и широкоплеч. Он навещал меня раз в три месяца. Но в тот день, когда мое тело выпустили на свободу, он трагически скончался.

Как только я узнал о смерти отца, я вновь перескочил во времени. На этот раз, я был все тем же человеком, только уже в годах. Судя по моим, уже морщинистым рукам, мне было не меньше пятидесяти лет. Я жил в маленьком домике, то ли в деревне, то ли на окраине города. Жил один. Раз в день ко мне домой приходила девушка и носила обед. Также хочу отметить, что три раза в день мне приходилось пить таблетки. Вскоре я понял, что у меня проблемы с сердцем. Мое тело просыпалось рано утром, и, садившись за дубовый стол, стоящий посреди комнаты в зале, начинало писать рассказы. На полках шкафа в зале, я заметил книги с именем человека, в которого я вселился, не знаю, откуда, но я с самого начала знал его имя. Судя по количествам книг, я был знаменитым и уважаемым писателем.

В один из дней, мое тело хотело подойти к полке, где стояли его книги, как вдруг, оно почувствовало боли в сердце. Я тут же вспомнил, что мой герой, увлекшись написанием своих рассказов, забыл принять таблетки. Тело оперлось рукой на шкаф, а другой схватилось за сердце. В глазах резко потемнело. Стало очень плохо. Я сполз по шкафу и сел на пол. Силы уходили так быстро, что я даже ничего не успел понять. Постепенно становилось лучше: боли успокаивались, а я вновь ощутил то чувство, когда мое тело как будто растворялось.

Я открыл глаза. Возле меня стояли какие-то незнакомые мне люди, которые назвались моими родственниками.

Такова была записка одного из моих психически нездоровых больных.

Последний в своем роде

Шел сильный дождь. Извозчик, который вез меня, впрочем, как и я сам промок до последней нитки. Дорога, по которой мы ехали, превратилась в сплошной поток грязи. Дождь бил по повозке, как барабанные палочки по барабану. К счастью, ветер дул так сильно, что я не слышал ругани кучера, проклинающего все на свете, и меня в том числе. При одном из порывов ветра, я чуть не лишился своей любимой шляпы. Ехали мы очень медленно. Хорошо если за полчаса езды проезжали хотя бы полмили. Я удивлен, что лошади, еще не остановились. Они еле перебирали ногами от усталости, да еще как назло был встречный ветер. Дождь шел уже порядка часа, и даже не собирался прекращаться. Все небо заволокло синими, с черным отливом тучами. Ни одной полоски света.

Я ехал в гостиницу тети Харрис и ее дочери Коллинз. Их гостиница находилась чуть ли не на самом юге Англии, и считалась среди путешественников одной из самых лучших. Я разделял с ними эти мнения. Гостиница была действительно хороша. Она имела два этажа и более десяти комнат, а также просторный двор. Гостиница существовала уже три года, и за все время, как говорила тетя Харрис, еще не было такого посетителя, который оставил плохой отзыв. В гостинице были мягкие хорошие кровати, и если оплатишь, принесут замечательный завтрак, обед и ужин. Короче говоря, сколько я путешествовал по Англии, это была самая лучшая, из всех, что мне встретились. Главное было приехать туда до одиннадцати часов вечера, ибо после этого времени, даже меня, человека, которого Харрис уважала и была всегда видеть, не пустила бы.