Неизвестность

Железные ворота проходной были высоки, как тюремные, при этом возникало ощущение, что тюрьма не там, а тут, где стоишь ты.

– Таксопарк, – сказал унылый человек.

И это я знал: что в таксопарке торгуют водкой. Было время, таксисты торговали и прямо из машин, но в ту пору что-то случилось, их стали подлавливать, они с колес не продавали, соглашались отвезти в таксопарк, там отоварить и даже привезти обратно домой, но было это очень накладно. Впрочем, деньги у меня имелись с запасом, я словно предвидел, чем все кончится. И пошел ловить такси, а унылый человек отстал. Наверное, смирился с участью и пошел домой с пустыми руками.

Первый же таксист согласился мне помочь.

– Но обратно не повезу, смена кончилась.

– Ладно.

В таксопарке он привел меня в комнату при гараже, где, за длинным дощатым столом, угощались кончившие смену таксисты. Оказалось, тут традиция: после работы посидеть, выпить, облегчить душу разговором, а потом те, кто выезжает на маршрут, развозит выпивших собратьев по домам.

На столе были водка, яйца вкрутую, любительская колбаса, вареная картошка, соленые огурцы, а еще – в честь Нового года – миска с оливье и несколько мандаринов. Мне так захотелось всего этого, что я не сумел отказаться от любезного приглашения, присел к столу, выпил до краев налитый стакан, с наслаждением закусил колбасой, огурцом, картошкой. Таксист, который привез меня, спросил:

– Сколько тебе надо-то?

– Две. Нет, четыре. Ладно, пять.

Я дал ему денег, прибавив сверху за выпитый стакан, но он отказался:

– Обижаешь, это не в счет – угощаем!

– А если я второй стакан хочу?

– Тут – хоть третий!

И я выпил второй, и третий, а потом выставил свою бутылку, с умилением смотрел на грубоватых, но таких родных мужиков-таксистов, слушал их разговоры…

Меня нашли утром, я спал на полу в подъезде, у входа, припорошенный снежком, залетавшим в приоткрытую дверь, в которой торчала моя нога. Причем нога была без ботинка, а голова – без шапки.

Я долго болел, ступня то краснела, то синела, врачи говорили, что без пяти минут гангрена, не исключено, что придется отрезать.

Но ничего, обошлось.

«ДЕНЬГИ, ЛЮБОВЬ, СТРАСТЬ…»

(1995)

Меня встретили у дверей бывшей гостиницы «Россия», где теперь размещались всякие офисы, фирмы, мелкооптовые магазины, редакции новоявленных газет и газетенок.

Почему-то в переходные времена именно гостиничное дело страдает в числе первых. И после революции так было – вспомнить хотя бы учреждение «Геркулес», описанное Ильфом и Петровым, размещавшееся в «нумерах». Люди меньше ездят по городам и весям? Номера становятся слишком дороги, а если спустить цены, гостиницы тут же прогорают?

И обратная закономерность: стоит стране подернуться жирком, то есть не стране, а определенной части населения, тут же гостиницы возрождаются, ремонтируются, строятся новые. Все, конечно, при этом бессовестно дорогие – с ценами на пять заморских звезд и сервисом на три отечественные.

Но это мысли задним числом, тогда мне было все равно.

Я шел за деньгами.

Я попал, меня поставили на счетчик, как выражались тогда и, возможно, выражаются теперь, но я давно не в этих сферах. Появилась возможность провернуть выгодную операцию, меня подбил на нее деляга Мартын, до этого где-то пропадавший и вдруг возникший с кучей блестящих идей. Он клялся и божился, что взялся бы сам, но у него не в порядке документы. Главное – одним махом можно обеспечить себя на всю жизнь.

Я не прочь был одним махом обеспечиться на всю жизнь. Тогда многим удавалось обеспечиваться, казалось, деньги летают в воздухе, надо лишь уметь их схватить. Все выглядело очень просто: взять взаймы крупную сумму по моим документам, под мою роспись и под авторитет Мартына (мне поверят, убеждал он), купить пару вагонов муки и срочно гнать на Вологодчину, где страшный дефицит, стоят хлебопекарные заводы, назревает бунт населения. Там быстро продать муку, но не удовольствоваться прибылью, тут же купить эшелон леса и гнать в Астрахань, где не хватает досок и бревен, все стройки заморожены, лес хватают с руками, не спрашивая цены. Получится двойной навар невообразимого размера, прибыль – пятьсот процентов.

Я посомневался и согласился. Другие могут – почему я не могу?

Мне ссудили денег, я приобрел муку, нашел покупателей в Вологде, договорился о вагонах, о погрузке, о сроках отправления и прибытия вагонов. Поехал в Вологду, контролировал разгрузку, правильность оформления документов. Настал момент получения денег. То есть момент как раз не настал: я двое суток проторчал в гостинице, обзванивая тех, с кем договаривался о сделке. Никто не отвечал. Я отправился в их контору, которая находилась на товарной железнодорожной станции. Блуждал, спрашивал у людей, мне указали на вагон, стоявший в тупике. Вошел. Вагон был полон людей, дыма и смеха. Они что-то обсуждали и не сразу заметили меня.

– Кто такой? – спросил черноволосый и седовато-щетинистый человек, сидевший во главе стола. Он был довольно молод, но хотел казаться старше, для того и отрастил седую щетину.

Я объяснил.

– И чего надо?

– Расплатиться бы.

– Расплатись.