Неизвестные солдаты, кн.1, 2

– Вот, – продолжал Сашка, – полковник как узнал про все это, начал нашего командира по тетям разбирать. Тот молчит, не знает, что сказать. Старшина тоже. Ну, я подошел к полковнику и говорю: «Все будет в порядке. Виновных накажем, дохлых мышей в трубах хоронить не будем». Он на меня: «А вы кто такой? Безобразие, дисциплины не знаете!» А я ему на ухо, шепотом: «Давайте не будем, товарищ полковник. Нам, командирам, нельзя ссориться. Какой это для рядовых красноармейцев пример?»

– Складно ты врешь, ефрейтор!

– Не вру, а шутю, – строго сказал Сашка. – Командиры не врут и не опаздывают, это ты заруби на своем конопатом носу, если хочешь до моего звания дослужиться.

Кулибаба засмеялся и ушел.

Здесь, на скамейке, и разыскал Фокина лейтенант Бесстужев, только что приехавший из лагеря на мотоцикле. Синий комбинезон лейтенанта покрыт пылью, сильно припудрены ею лоб и щеки. Увидев Бесстужева, Сашка испугался, подумал, что лейтенант приехал за ним, забрать в лагерь горнистом. Прощай спокойная жизнь и уютная комната на Южном острове! До осени пограничники сумеют там окопаться.

Но Бесстужев разыскивал Фокина для другого дела. Завтра должен был вернуться из отпуска Дьяконский. Лейтенант был занят в лагере и не мог сам встретить его.

– Пусть младший сержант идет на мою квартиру. Я освобожусь к вечеру, – сказал Бесстужев. – Вы ведь земляки с ним?

– Так точно! – выпалил обрадованный Сашка.

У него мгновенно созрел блестящий план. Зачем сразу тащить Витьку на квартиру? Можно зайти куда-нибудь, посидеть, потолковать, обмыть встречу. Тем более, что и медсестре давно обещал сходить с ней в город.

В чудесном настроении вернулся Сашка в казарму.

Пришел как раз вовремя. Там уже строились на ужин. Музыкантов, которым предстояло играть на разводе караула, кормили в первую очередь.

Бесстужев выехал из крепости через Кобрин окне ворота. Прибавив скорость, помчался по широкому прямому шоссе, вымощенному шестигранными каменными плитами. Ехал будто по зеленому коридору: и справа и слева ровными шеренгами стояли каштаны с густыми кронами. Скамейки под каштанами – традиционное место свиданий. Сегодня суббота, день увольнения красноармейцев, поэтому на аллеях особенно много девушек в ярких и пестрых платьях. У Юрия даже зарябило в глазах.

Миновав рынок, он поехал медленнее, то и дело поглядывая на тротуар, чтобы не разминуться с Полиной. Вот и перекресток, куда она приходит теперь почти каждый вечер и ждет от шести до семи… Ну, конечно, и сегодня она тут. Юрий увидел ее и затормозил, Полина бросилась к нему, вскрикнув от радости. Прижалась, целовала его пыльные щеки.

– Здравствуй, родной! Наконец-то!

– Соскучилась?

– И ты еще спрашиваешь!

– Погоди, не прикасайся ко мне, – засмеялся Бесстужев. – Грязный ведь я, платье испачкаешь.

– Подумаешь, важность какая! Постирать можно!

– Ты что же, всю неделю на перекресток ходила?

– Кроме четверга. Хозяйке в четверг помогала на огороде.

– Ох, и выдумщица! – Юрий погладил пальцами ее руку. – Я ведь и сам не знаю, когда из лагеря вырвусь. От случая к случаю.

– Тем более. Каждая секунда дорога, когда ты со мной, а тут я тебя на несколько минут раньше увижу.

– Полинка, милая, ты же мучаешь себя этим. Стоишь тут, волнуешься, надеешься… А меня нет. Дома ведь гораздо спокойней.

– Не хочу такого спокойствия. И не мучаюсь я вовсе. Мне очень радостно, когда иду по улице навстречу тебе.

– Чудачка ты у меня… Делай, конечно, как хочешь, это я просто так говорю… А почему мы стоим тут? Садись на мотоцикл.

– Лучше пешком. Мне приятно рядом с тобой пройтись.

– Ладно, – улыбнулся Бесстужев. – Сейчас нам смотрины устроят.

– Вот и хорошо. А то меня соседка спрашивала уже: что это пан офицер давно не приходит?

С шоссе они свернули в узкий, заросший травой переулок, со старыми деревянными домами. В палисадниках сидели на лавочках женщины, лущили семечки, лениво судачили о житье-бытье. При виде Бесстужева и Полины умолкали, провожали их любопытными взглядами. Юрию было даже неловко. А Полина шла нарочно медленно.

– Не спеши, – попросила она. – Пусть все видят, какой ты у меня.

– Какой же?

– Высокий и красивый.

– Хорош красавец – чумазый, да еще в комбинезоне.

– Воин возвращается из похода, покрытый славой… ну и пылью, конечно.

– Ого! – весело удивился Бесстужев. – Откуда этот высокопарный штиль?

– Понимаешь, мне хочется говорить с тобой какими-то особенными словами. Старых не хватает. Они примелькавшиеся, стертые. У нас с тобой должны быть особенные.

– Мне все равно, какие. Лишь бы произносила их ты.

Они подошли к дому. Юрий ввел мотоцикл во двор и поставил его возле крыльца. Пока снимал комбинезон и отряхивал с себя пыль, Полина согрела воды. Юрий сполоснулся до пояса, вымыл голову. Это можно было сделать под умывальником, но Полина решительно заявила, что сама будет поливать ему, ей это приятно.

– Ты надолго приехал? – с деланным равнодушием спросила она, подавая полотенце. Но Юрий видел, как напряглась Полина в ожидании ответа. У нее даже сузились зрачки глаз.

– К двадцати трем часам должен быть в лагере.

– Нынче?