Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда

В журнале боевых действий 286-й дивизии указано, что ее эшелоны разгружались на станциях Жихарево и Назия — в 35 километрах от города Волхов. Дальше — пешком до линии фронта. 9 сентября к вечеру усталая и голодная дивизия вышла на исходный рубеж для наступления — озеро Синявинское, поселок Михайловский, Сиголово, Карбусель, чтобы с утра начать наступление. Прямо с колес необстрелянная, необученная, не зная местности, без артподготовки и прикрытия с воздуха, не имея ни танков, ни бронемашин по приказу командующего 54-й армией Г. И. Кулика 286-я пошла в наступление в направлении на Мгу. Немцы отбились. На следующий день противник контратаковал крупными силами пехоты при поддержке танков. Немцы прорвались на командный пункт дивизии у деревни Поречье. В этом бою погибли комиссар дивизии Леонид Данилов, который возглавил контратаку. Командир дивизии полковник Геннадий Соколов, собрав отступавших через лес бойцов и командиров, повел их в атаку на врага и тоже погиб. В результате, потеряв общее управление и в связи с гибелью командира и комиссара дивизии, полки 286-й оказались отброшенными на десять километров, оставив врагу деревни Вороново и Поречье. Но они все же сумели удержать фронт по реке Назия. Потери за два дня боев составили более половины штатного состава дивизии.

На этом же участке фронта начался боевой путь и 310-й стрелковой дивизии. При попытке отбить деревню Поручье, любой ценой остановить продвижение противника в сторону Волхова 1084-й полк майора Юртова оказался в окружении и с трудом пробился к своим. Большие потери понесли бойцы 310-й дивизии от вражеской авиации, которая господствовала в воздухе[126].

В сентябре 1941 г. дивизии бросались в бой без подготовки, не успев собрать силы в кулак. Командирам любой ценой требовалось добиться успеха, в результате они терпели одно поражение за другим. Маршал Г. И. Кулик с первых дней своего командования армией совершал те же ошибки, что и другие командармы начала войны. Армия, не закончив формирования, вводилась в бой, по мере прибытия на фронт дивизий, от которых требовалось одно — наступать прямо с колес. В результате каждая дивизия действовала в отрыве от других частей, решая свою задачу. Все это приводило к неоправданным потерям, нередко к разгрому, гибели командного состава, потере управления полками и батальонами, окружению.

На шлиссельбургско-синявинском выступе, где расстояние между внутренним и внешним кольцом блокады составляло не более 20 километров, сосредоточились крупные силы 18-й армии группы «Север» — около 54 тысяч солдат и офицеров, 450 орудий всех калибров, значительное количество танков и штурмовых орудий[127]. Они не теряли надежду форсировать Неву и соединиться с финскими войсками на Карельском перешейке. Немецкие дивизии, которые имели в своем составе 12–14 тысяч человек, оборонялись в среднем на фронте 12–15 км[128]. Они за короткое время для прикрытия флангов создали прочную эшелонированную полосу деревянно-земляных оборонительных сооружений с отлаженной системой артиллерийского и пулеметного огня. Передний край противника был прикрыт разветвленной сетью минно-взрывных и проволочных заграждений. Эта система обороны в течение полутора лет успешно отражала атаки советских войск.

54-й отдельной армии под командованием маршала Г. И. Кулика ставилась задача прорвать оборону противника и восстановить связь по суше с Ленинградом. Она уступала по численности и вооружению немецким частям.

Оборона состояла в каждой дивизии из одной линии отдельных опорных пунктов и узлов сопротивления, оборудованных, как правило, лишь стрелковыми окопами на отделение, площадками для пулеметов, противотанковых ружей и огневых позиций для минометов и артиллерии. В этих условиях создать глубокую и прочную оборону было невозможно. Недостаток сил и средств, слабая обеспеченность в материально-техническом отношении, лесисто-болотистая местность, почти полное бездорожье крайне осложняли положение советских войск, лишали их возможности маневра.