Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда

В эти дни Совинформбюро передало сообщение об успехах 310-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник Н. М. Замировский: «Части полковника Замировского, ведя успешные боевые действия на Ленинградском фронте, продвинулись вперед на 15 км и овладели населенными пунктами: Апраксин Городок, Тортолово, Гайтолово, поселками Первый, Михайловский, разъездом Апраксин…»[138].

Но, как не раз случалось в первые месяцы войны, часто желаемое выдавалось за действительное. Информационные сообщения о мнимых боевых успехах в большей степени давались для поднятия морального духа в войсках. Атаки свежей, полностью укомплектованной по штату военного времени и хорошо вооруженной дивизии на начальном этапе действительно имели некоторый успех. Немцы, удивленные напором красных полков, отошли на несколько километров.

122-я танковая бригада полковника Л. А. Давыдова при поддержке 310-й стрелковой дивизии выбила немцев из Гайтолово и вышла на рубеж речки Черной. Малочисленная 1-я отдельная горнострелковая бригада при поддержке танкистов из 16-й бригады под командованием полковника И. Г. Цыбина с ходу нанесла удар по правому флангу противника в районе поселка Михайловский. 16-я танковая бригада только что прибыла на фронт. При разгрузке пятого эшелона на станции Войбокало она подверглась бомбардировке с воздуха. В результате прямо на станции сгорело несколько колесных бронемашин и были раненые. 23 сентября, едва успев разгрузиться, 1-й танковый батальон получил приказ: через два часа сосредоточиться на исходных позициях и совместно с частями 4-й гвардейской дивизии нанести удар по врагу, прорвавшемуся в районы Гонтовой Липки и поселка Синявино[139]. Основу бригады составлял танковый полк, имевший три батальона тяжелых, средних и легких танков. На вооружении полка были 46 боевых машин, в том числе КВ — 7, Т-34 — 22, остальные — легкие танки Т-26 с бензиновыми двигателями, которые легко загорались от попадания снарядов[140].

Вскоре танковый батальон вместе с мотострелковым батальоном вступил в бой. Танкистам впервые пришлось воевать в условиях лесисто-болотистой местности. Части бригады были распределены по пехотным подразделениям и использовались в качестве боевой поддержки, что значительно снижало эффективность применения бронетехники в бою.

Успешные действия правого и левого соседей были использованы 286-й стрелковой дивизией. Она ударила вдоль железной дороги на Мгу и тоже вышла на рубеж речки Черной, Мышкино, Поречье, Вороново, а затем была вынуждена перейти к обороне, отражая контратаки немецких войск. В общей сложности войска 54-й армии продвинулись на Мгинском и Синявинском направлениях на 6–10 километров.

Положением на этом участке фронта было обеспокоено высшее немецкое командование.

«День 24.9 был для ОКВ в высшей степени критическим днем. Тому причиной — неудача наступления 16-й армии у Ладожского озера, где наши войска встретили серьезное контрнаступление противника, в ходе которого 8-я танковая дивизия была отброшена и сужен занимаемый нами участок на восточном берегу Невы»[141]. Безусловно, Ф. Гальдер имел в виду южный берег реки Нева, по которому проходила линия фронта от окраин Ленинграда до Шлиссельбурга и далее по берегу Ладожского озера до района Липки включительно.

Гитлер, чтобы не допустить прорыва блокады, перебросил на самолетах из группы армии «Центр», которая наступала на Москву, пехотный и специальный полк парашютистов. Они нанесли сильный ответный удар и восстановили линию фронта.

Вот что вспоминал об этих боях бывший танкист 16-й танковой бригады Николай Черненко: «Наш танковый батальон формировался в Старой Ладоге. Рядом был фронт, над Волховом постоянно кружили вражеские самолеты. На западе, особенно ночью, мы видели орудийные зарницы, отчетливо слышалась канонада. В темную сентябрьскую ночь роту подняли по тревоге. Она оказалась не учебной, а боевой. Рота была придана стрелковому полку, который занимал оборону на нескольких возвышенностях среди болот. Где-то впереди были деревни Тортолово и Гайтолово. Не доехав до передовой, рота понесла потери в живой силе и технике. Два танка были подбиты немецкой артиллерией. Погиб стрелок Трофимов, двое были ранены. Немцы предприняли на нашем участке контратаку. Массированный артиллерийский и минометный огонь, постоянные бомбежки перепахали нашу высотку несколько раз. На ней не осталось ни деревца, ни кустика — вокруг один песок. Рота катастрофически таяла. Контуженный командир повел остатки роты в атаку. Немцы бросили против нас восемь танков. У нас в бой вступил только один наш танк, остальные двигаться не могли. Мы отбили и эту атаку. Утром следующего дня от прямого попадания в танк погибли мой друг Толя Заборский, стрелок Дорофеев, связной Юрасов.