Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты

Слышится торопливый топот быстрых ног. Все оборачиваются. По лестнице в холл сбегает Брюн.

— Вертолет! — взволнованно кричит она. — Летит! Глебски, за ним Симонэ и госпожа Сневар бросаются к окну. Вдали над снежной равниной, на фоне мутно-сизых иззубренных скал, совсем невысоко медленно летит вертолет.

— Так, — произносит Глебски сквозь зубы. — Пожаловал… Ну, теперь держитесь, друзья мои! — Он поворачивается к госпоже Сневар. — Кайса, подвал у тебя прочный?

— Прочный, Петер, — отзывается она. — Кирпич, цемент…

— Ладно… Симонэ, стрелять умеете?

— Умею… — нехотя отвечает Симонэ.

— Возьмите у Кайсы винтовку… Кайса, Брюн, берите пулемет и ленты, тащите на крышу, в павильончик… и сидеть там тихо! Не дышать и не шевелиться! Быстро!

Госпожа Сневар и Брюн подхватывают пулемет и ленты и несут к лестнице. А по лестнице, навстречу им, спускается элегантный и прилизанный дю Барнстокр.

— Господа! — провозглашает он. — Кажется, летит вертолет, клянусь честью, я услышал шум винтов, а затем выглянул в окно и увидел… — Он поспешно сторонится, пропуская госпожу Сневар и Брюн. — Господа! — испуганно блеет он. — Что здесь происходит?

— На нас напали, дю Барнстокр, — торопливо поясняет Глебски. — Сядьте пока там, у бара, и не путайтесь под ногами…

Дю Барнстокр отходит к бару, недоумевающе-испуганно бормочет:

— Напали? Вот странно… Ничего не понимаю… Симонэ хватает инспектора за рукав:

— Глебски! — рычит он. — Остался последний шанс, Глебски! Отдайте чемодан! Нам самим не справиться с этими мерзавцами! А с чемоданом он и нам поможет, и сам спасется…

Глебски смотрит ему в лицо с язвительной насмешкой.

— Вот как? Мы собираемся взять в союзники чудовищ из другого мира? Нет, Симонэ, не выйдет! Чемпион, конечно, мерзавец, убийца, фашист, но все-таки он плоть от плоти нашей, мы сами породили и расплодили таких вот Чемпионов, и мы сами должны драться с ними, истреблять их… И хватит об этом!

Гул вертолетных винтов приближается. В окно видно, как черная кургузая машина, слегка покачиваясь, зависает в воздухе шагах в пятидесяти от отеля и начинает медленно опускаться. Снежный вихрь взвивается непроницаемой пеленой и скрывает ее. Затем гул начинает медленно стихать.

Глебски достает пистолет и разбивает оконное стекло.

— Встаньте на колено под подоконником, — говорит он Симонэ, — и держите на прицеле тех, кто выйдет из машины. Я пошел.

С пистолетом в опущенной руке он толкает входную дверь и выходит на крыльцо. Снежная пелена уже опала, вертолет неподвижно стоит прямо перед крыльцом шагах в пятидесяти. Открывается дверца, падает легкий трап, и на снег спускаются трое. Увязая по колено, они направляются к отелю. Впереди — плотный тип в щегольской куртке, опушенной мехом по воротнику, рукавам и бортам, в клетчатой кепочке, в клетчатых же бриджах и крагах, в кожаных коричневых перчатках, с округлой нагловатой физиономией, под носом усики а-ля фюрер, на низкий лоб из-под козырька кепочки свисает светлая челка. По обе стороны от него и на шаг позади двое мрачных громил в одинаковых белых комбинезонах с капюшонами, с короткими автоматами под мышкой.

— Стой, Чемпион! — зычным голосом произносит Глебски. — Ни шагу дальше![15]

Предводитель с усиками останавливается и, не оборачиваясь, делает знак рукой. Двое телохранителей останавливаются тоже, выжидательно приподняв стволы автоматов.

— В чем дело? — осведомляется предводитель. — Кто вы такой?

— Полицейский инспектор Глебски. И имейте в виду, вы все под прицелом, так что прошу без дурацких шуток.

Холодные глаза предводителя неторопливо оглядывают инспектора, затем взгляд его скользит по фасаду отеля.

— Понятно, — произносит он. — Боюсь, мой друг Филин попался.

— Да. Филин попался и сидит под замком.

— Бедняга. И он, конечно, все вам разболтал, инспектор…

— Всё как на духу.

— Он всегда был слаб на язык, бедняга Филин… Впрочем, это даже кстати. Как вы понимаете, я прилетел за Вельзевулом.

— Понимаю.

— Прошу передать мне старика Вельзевула, и мы разойдемся полюбовно.

— Не получится.

— Инспектор, мне некогда.

— Чемпион, поворачивай оглобли.

— Инспектор, мы только что пролетали над завалом. Его прокопают не раньше чем через сутки. Но я не хочу рисковать. Вельзевул мне нужен немедленно.

— Пустой разговор, Чемпион.

— Ну, что ж… Пеняйте на себя. — Предводитель повышает голос, он почти кричит: — Всем, кто находится в этой богадельне! Слушайте меня внимательно! Сейчас мы поднимемся в воздух и сделаем полный круг над долиной. Затем мы вернемся Рекомендую всем выйти на снег и ожидать нас, потому что вернувшись, мы прежде всего сбросим на вашу богадельни бочку с напалмом! Полагаю, все меня слышали! Вельзевул прежде всего это касается тебя! Жизнь всех остальных дураков будет на твоей совести!

Предводитель поворачивается и неторопливо идет обратно к вертолету. Глебски стоит и глядит, как они один за другим поднимаются в кабину. Втягивается трап.

— А чтобы вы не подумали, что мы шутим, — кричит из кабины предводитель, — получите аванс!