Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.

Едва ты уехал, как разразились беды. Заболела мама — грипп, ангина, прострел. Свалился Андрюшка — ветрянка: весь покрылся болячками и стал активным бациллоносителем. Поэтому жизнь наша на протяжении недели не блистала ни разнообразием, ни радостями. Я очень ждал твоего письма еще в среду, но пришло оно в субботу. Я сразу кинулся искать ответы на твои вопросы, но ты же понимаешь: суббота, погода отличная, никого нет. Дмитревский в Комарово (сидит безвылазно), Брандис там же. Звонил сегодня Коптеву — нет дома. Так что я буду звонить еще сегодня Коптеву — уверен, что он с удовольствием пошлет свой опус в «Знание», тем более что совершенно не ясно, кто его будет печатать здесь, в Лрде. Что касается «ПнА», то тут тоже в общем ясно: надо перепечатывать и поскорее. Совсем недавно Брандис торопил.

В пятницу был в «Звезде». Кан читал доклад о Хайнлайне и свой перевод «Зеленых холмов». Перевод ужасен, но в общем было ясно, почему Хайнлайна называют космическим Киплингом.

Вообще новостей у меня нет. Володька болеет воспалением легких, а он и есть основной источник информации. Львов съел-таки Зайцева. Зайцеву были созданы невыносимые условия для работы, он подал заявление об уходе и теперь решил уехать из Лрда. Львов проиграл процесс (тот самый), дочь передали матери. Но он не горюет. Поместил давеча в «Ленингр. правде» статью, где доказывает, что телепатические опыты с «Наутилусом» были газетной уткой, а позавчера выступал по радио — о химии.

Кое-кто в Пулкове читал «СВД». Особых эмоций не возникало. Правда, всем понравился кот.

Прочел я Лема — хорошо. Практически для любого из наших фантастов это было бы великолепно, но для Лема — это слабовато. Отличные приключения, эффектнейшие ситуации, но — мало, мало этого для Лема. Лем — это идеи, новые и глубокие. Здесь их нет. Во всяком случае — новых. Да и глубоких в общем-то тоже. В общем, для Лема этот «Непобедимый» — безделка, вроде «СВД» для нас.

Сейчас читаю этот сакраментальный роман фантастки Ларионовой. Ты знаешь — это хорошо! Честно говоря, я не ожидал. Просто по-настоящему написано. Не знаю, напечатают ли его, но если да, то Ларионова сразу попадет в первую пятерку — гарантия. Немножко меня огорчило, что она в каком-то смысле опередила нас в идее движения по времени в обратном направлении. Правда, у нее там движется целый «соседствующий» сверхгалактический мир, но всё равно. Что-то во мне щелкнуло, когда я это прочел.

Новости твои довольно прискорбны. Мне очень жаль погибшей «ПкБ». Где же теперь мы ее издадим отдельно? А ведь очень хочется именно отдельно.

Жаль, что ты не прислал ответа Альтову. Я тоже хотел бы приложить голову. Но во всяком случае, если будешь подписывать, то подписывай и меня.

А Толя Днепров, по-видимому, порядочный фрукт. Будь с ним поосторожнее.

Ну ладно, всем привет. Как там Север? Как там ССП? Жду сообщений.

Твой верный [подпись]

Р. S. Привет Ленке. Как Наташка?

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 25 ФЕВРАЛЯ 1964, М. — Л.

Дорогой Боб.

У меня ситуация не лучше. Дома госпиталь, дом Лазаря. Машка[86] заболела ужасной помесью кори и ангины, это сейчас же подхватила Наталья, можешь себе представить всё остальное. Живу как в бреду каком-то. Ни мыслей, ни работы. Но — надо пережить. И переживем, м-мать его…

Сообщаю весть, которая тебя несомненно, однако же, порадует. С двадцать первого февраля сего года мы с тобой приняты — наконец-то! — в те самые ряды. Заседание комиссии прошло келейно, не были приглашены ни свидетели, ни рекомендатели. Ариадна сидела в Переделкине. И тут ей позвонили, что братья Стругацкие оба приняты комиссией в ССП. Она кинулась звонить мне. Вечером позвонил Ким и рассказал подробности. Против нас выступали только двое: известный второстепенный драматург и малоизвестный третьестепенный литературовед. Еще трое воздержались. За нас горячо ратовали: Адамов, Евгеньев («Москва»), Сафонов (см. «Пришествие и гибель собственника») и еще остальные двое членов комиссии, еще не знаю — кто. Прошли мы девятью голосами против пяти воздержавшихся. Против никого не было. Если тебя это утешит, добавлю, что следом за нами провалили зам. ответ. редактора «Юности» и еще каких-то двоих.

Теперь остаются только утверждения на Президиуме, но все говорят, что сие есть лишь формальность. Ким обещал узнать, когда будет это утверждение. Вчера было «Творческое обсуждение» фантастической и приключенческой л-ры за прошлый год, тоже все поздравляли, даже кислый Тушкан. А обсуждение было безобразное, приглашения разослали неаккуратно, список произведений неполный, самое важное пропущено, какие-то интриги с этими списками, совершенно внелитературная возня. Я выступил — был немного болен, не спал ночь перед этим, раздражен — орал жутким голосом, но, как сказал Север и Нина Беркова, выступил очень правильно.