Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед

Таким образом, вследствие плохой организации хороший замысел уничтожения опорных пунктов удался не полностью. При подготовке и планировании чувствовалась самоуспокоенность, переоценка своих сил и недооценка противника. Командование СОР не посчиталось с тем, что разгром гарнизона «Пикшуев» насторожил немецкое командование и оно приняло необходимые меры по усилению обороны побережья и повышению бдительности при организации службы гарнизонов опорных пунктов. Перед высадкой диверсионных отрядов не было проведено разведки для уточнения местонахождения пунктов, тщательной подготовки, как это было сделано при первой высадке в ночь на 11 сентября. Перевозки выделенных частей к пункту погрузки на катера проводились в светлое время, чем была нарушена внезапность высадки. Однако и частичный успех – уничтожение двух опорных пунктов привел к тому, что немецкая артиллерия до ноября не открывала огонь по нашим кораблям и причалам в губе Эйна и Озерко. Корабли и транспортные средства сумели за это время перевезти на полуострова Средний и Рыбачий грузы и обеспечить гарнизон Северного оборонительного района продовольствием, боеприпасами, топливом и горючим.

Таким образом, боевая деятельность Северного оборонительного района держала врага в постоянном напряжении, сковывала часть его сил, отвлекая их из полосы 14-й армии Карельского фронта, ведущей боевые действия на мурманском направлении. Соединения этой армии в течение зимы 1941–1942 гг. находились на оборонительных рубежах, занятых еще в период отражения сентябрьского наступления противника. Зимние условия наложили свой отпечаток на обустройство и жизнедеятельность войск. Вот как пишет об этом бывший командир 52-й, а впоследствии 10-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор Г.А. Вещезерский: «Наступила полярная зима. Дни становились все короче. А потом потянулась сплошная ночь. На много месяцев мы расстались с солнцем. На нас навалилась уйма забот. Зима в Заполярье очень коварна. То страшные морозы, то оттепель с дождем. Неделями бушуют бураны и метели. Снег валит так густо, что уже через несколько часов дороги становятся непроходимыми. Ветер ураганной силы сбивает с ног.

Надо было учиться воевать в таких условиях. Строили и утепляли землянки. Солдаты сооружали окопы и ходы сообщений из снега, поливая брустверы водой. Из слежавшегося снега нарезали «блоки» и выкладывали перед позициями сплошной стеной…

От минирования переднего края пришлось отказаться. В Заполярье ставить зимой мины бессмысленно: они сразу покрываются толстым слоем снега, и перейти через них, особенно на лыжах, можно совершенно свободно.

Зимнее обмундирование у нас было добротное – полушубок, ватная куртка и брюки, на ногах теплые валенки. Но и в такой одежде было не сладко на пронизывающем морозном ветру»[385].

Оборона советских войск была построена по принципу удержания отдельных опорных пунктов и узлов сопротивления, прикрывавших наиболее доступные для действий вражеских группировок направления. Все это время шло совершенствование оборонительных позиций и рубежей, велась контрбатарейная борьба, периодически то на одном, то на другом участках обороны возникали бои между отдельными подразделениями сторон. В тылу противника постоянно действовали разведывательные отряды и группы, совершая диверсии на коммуникациях и нападая на вражеские гарнизоны.

Армия испытывала большие трудности в обеспечении войск, особенно когда дороги заносило снегом. Во время обильных и продолжительных снегопадов автомобильные и гужевые перевозки осуществлялись с большими перебоями и часто на некоторое время (2–3-е суток), необходимое для расчистки дорог, вовсе прекращались. Наиболее надежным, а иногда и единственным транспортным средством оказывался северный олень, широко распространенный по всему побережью Ледовитого океана от Чукотки до Скандинавии.

В ноябре 1941 г. по решению Военного совета 14-й армии было сформировано три армейских оленьих транспорта. Каждый из них включал 1015 оленей, 15 оленегонных собак, 237 грузовых и 76 легковых нарт. Должности солдат-оленеводов были укомплектованы из местных жителей – саами, хорошо ориентировавшихся в тундре, умевших проложить путь по бездорожью, быстро отыскать ягельные пастбища, знавших правила содержания и выпаса оленьего стада. Зимой 1941–1942 гг. по заказу армейского интенданта в местных мастерских было изготовлено 2000 нарт и 3300 комплектов оленьей упряжи.

Оленьи упряжки использовались для перевозки боеприпасов, продовольствия и фуража, дров, строительных материалов и других грузов, для транспортировки материальной части артиллерии и минометов, доставки срочных донесений, приказов и почты, выезда командования в войска, розыска подбитых в бою и упавших самолетов, эвакуации раненых и больных[386].