Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед

По второму – «северному» варианту, с развертыванием основных сил севернее Брест-Литовска, планировалось «нанесение решительного поражения главным силам германской армии, сосредоточившимся в Восточной Пруссии…». В этом случае задача Северо-Западного фронта заключалась в том, чтобы «по сосредоточении войск атаковать противника с конечной целью совместно с Западным фронтом нанести поражение его группировке в Восточной Пруссии и овладеть последней».

В «Соображениях…» указывалось, что «разгром немцев в Восточной Пруссии и захват последней имеют исключительное экономическое и, прежде всего, политическое значение для Германии, которое неизбежно скажется на всем дальнейшем ходе борьбы с Германией.

При решении этой задачи необходимо учитывать:

1) сильное сопротивление с вводом значительных сил, которое во всех случаях, безусловно, будет оказано Германией в борьбе за Восточную Пруссию;

2) сложные природные условия Восточной Пруссии, крайне затрудняющие ведение наступательных операций;

3) исключительную подготовленность этого театра для обороны, и особенно в инженерном и дорожном отношениях.

Как вывод – возникают опасения, что борьба на этом фронте может привести к затяжным боям, свяжет наши главные силы и не даст нужного и быстрого эффекта, что в свою очередь сделает неизбежным и ускорит вступление Балканских стран в войну против нас»[5].

Последнее обстоятельство сыграло главную роль при обсуждении планов стратегического развертывания Вооруженных Сил на 1941 г., и в соответствии с указаниями Сталина уже в октябре 1940 г. было принято решение: «На западе основную группировку иметь в составе Юго-Западного фронта, с тем чтобы мощным ударом в направлении Люблин и Краков и далее на Бреслау в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне.

Одновременно активными действиями Северо-Западного и Западного фронтов сковать силы немцев в Восточной Пруссии»[6]. То есть за основу был принят «южный» вариант.

Приоритет юго-западного направления был подтвержден и в «Уточненном плане стратегического развертывания…», доложенном С.К. Тимошенко, Г.К. Жуковым и А.М. Василевским высшему политическому руководству страны 11 марта 1941 г. В нем указывалось: «Документальными данными об оперативных планах вероятных противников… Генеральный штаб Красной Армии не располагает… (к развенчанию мифа о том, что еще в декабре 1940 г. советскому командование был известен план «Барбаросса». – Авт.). Германия, вероятнее всего, развернет свои главные силы на юго-востоке – от Седлец до Венгрии, с тем чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину.

Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом на севере – из Восточной Пруссии на Двинск и Ригу… Развитие операции на Ригу… вероятно, будет сочетаться: 1) с высадкой десантов на побережье Балтийского моря в районе Либавы с целью действий во фланги и тыл нашим армиям, оперирующим на нижнем Немане; 2) с захватом Моонзундского архипелага и высадкой на территории Эстонской ССР с целью наступления на Ленинград… Примерный срок развертывания германских армий на наших западных границах – 10-15-й день от начала сосредоточения»[7].

Подобная оценка возможного характера действий противника показывает, что в Генеральном штабе накануне войны не было выработано последовательной концепции начального периода войны. В этом случае командование ПрибОВО, как, впрочем, и других приграничных округов, нацеливалось на то, что главные силы немецкой армии перейдут в наступление не с началом войны, а после завершения приграничных сражений. Эта стратегическая ошибка окажет вскоре самое негативное влияние на ход боевых действий в полосе Северо-Западного фронта.

Как признавал впоследствии маршал Г.К. Жуков, накануне войны – начальник Генерального штаба РККА: «Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не предполагался. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М. Шапошников, К.А. Мерецков и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов»[8].