Неизвестный Алексеев. Неизданные произведения культового автора середины XX века (сборник)

Он тут же надел свой плащ, помахал рукою рыбкам, вышел из квартиры, запер за собою дверь и поспешно, перескакивая через две ступеньки, сбежал вниз, а после так же поспешно вышел на улицу, дошёл до остановки и вскочил в подошедший автобус, не переставая удивляться: как же он мог, размышляя о гибели мира, о надвигающемся ужасе, совсем позабыть о Зизи? Экий он, право, себялюбец! Экий эгоцентрист! Так же нельзя, право! Так же нельзя! Нехорошо это! Право, нехорошо! Собрался слиться со вселенной, а Зиночка что же? Сливаться, так уж вместе с Зиночкой. Тем более что это будет куда приятнее.

Пытаясь представить себе сладость такого упоительного слияния, Д. трясся в автобусе. Кажется, это был тот же самый автобус, который ещё совсем недавно вёз его домой после посещения свалки. Да, это был именно тот автобус – Д. узнал голос водителя, объявлявшего остановки. Вскоре Д. вышел у станции метро и продолжил свой путь уже под землёй.

Комментарий

Д. – человек увлекающийся. Он немножко чудак, немножко сумасшедший. Дело себе какое-то придумал. И даже с красивой женой из-за дела этого придуманного расстался. Другие ни о каких делах и не помышляют. Другие о безделье своём пекутся, бездельем своим наслаждаются, в безделье своём купаются, бездельем своим счастливы, а он, видите ли, без дела сидеть не может! Да, он, конечно, смешной тип, несуразный. И рыбки эти к тому же. Рыбками увлекаются ребятишки. А он, взрослый, тридцатилетний мужик, над рыбками слюни распускает. Правда, он вообще любит животных. За собаку вот вступился. Молодчина. В конце концов, в рыбках нет ничего предосудительного. Пусть он с ними возится. Но ведь верно – рыбки не заменят хорошую, любящую жену, что и говорить. Кроме того, за ними надо следить, надо регулярно кормить их подходящей пищей, надо чистить аквариум. А тут ещё какая-то Зиночка появилась.

Эпизод четвертый Он немножко обиделся

В кафе было мало народу. Зиночка, как всегда, стояла за стойкой и работала. Д. сидел поблизости от стойки, пил кофе и в который уж раз любовался Зиночкой.

Зиночка не была красива, но она была чертовски привлекательна, дьявольски женственна и сатанински соблазнительна. Она щурила свои карие глаза и сквозь длинные, изрядно подкрашенные ресницы поглядывала на Д. ласково, но притом как бы чуть-чуть насмешливо, и немножко загадочно, и слегка лукаво. Её нежные щёчки покрывал прозрачный, лёгкий румянец. Её пухлые алые губки напоминали какой-то едва распустившийся свежий цветок. Когда она улыбалась, цветок раскрывался ещё больше и были видны белые, мелкие, ровные зубы, а на щечках возникали прелестные глубокие ямочки. Благодаря небольшому, капельку, совсем капельку вздёрнутому носику и маленькому подбородку трогательных очертаний в её профиле было что-то кокетливое и по-женски легкомысленное. У левой ноздри темнела некрупная, но и не слишком маленькая кругленькая родинка, похожая на изюмину. Как бы завершая композицию Зиночкиного лица, она придавала ему несказанное очарование. Когда-то юные красавицы специально подклеивали себе на щёчку такую изюминку. Для пикантности. А у Зиночки была своя, живая, настоящая изюминка, волновавшая всех мужчин. Рыжие, натурально-рыжие (Д. это уже знал), яркие волосы Зизи были коротко подстрижены. Плотная чёлка спускалась до самых бровей. Когда Зиночка наклоняла голову, чёлка отставала ото лба и нависала над лицом, и это неожиданно, мгновенно и очень мило преображало Зиночку. Когда же Зиночка встряхивала головой, в чёлке вспыхивали золотистые искры, и это тоже было чудесно. Причёску дополняла белая крахмальная наколка. В ушах поблёскивали небольшие золотые серёжки. Грудь и бёдра Зизи обтягивал хорошо сшитый, аккуратный и очень чистый белый халатик. Да, Зизи не была красива, но от неё было глаз не оторвать. И трудно было даже представить, как бы выглядела Зиночка, будь она по-настоящему, всерьёз красива. Невозможно было бы это представить. Просто невозможно.

Д. глядел на Зизи и время от времени вздыхал от удовольствия. Зизи работала и время от времени посматривала на Д., тоже не без удовольствия. Зизи было приятно, что он снова сидит в кафе и любуется ею. Зизи нравилась, что он всё чаще и чаще приходит в кафе. Зизи варила ему кофе получше, покрепче, и он это ценил. А он глядел на неё часами, и она это тоже ценила.