Неизвестный Андропов

Даже на высших ступенях партийной иерархии Суслов оставался аппаратчиком, а не публичным политиком. Он никогда не занимал государственных постов, если не считать незаметной должности председателя Комиссии по иностранным делам в одной из палат Верховного Совета. Суслов не стремился к наградам, он не любил резких поворотов и перемен. По своему характеру он являлся исполнителем, а не лидером. Но в этом был и главный секрет его кремлевского долголетия. В течение 40 лет Суслов был членом ЦК КПСС, 35 лет — секретарем ЦК и около 30 лет — членом всесильного Политбюро. В последние 15 лет жизни именно Суслов являлся вторым человеком в партийном руководстве. Марксизм-ленинизм был государственной идеологией Советского Союза, главной опорой и оправданием власти КПСС. Эту идеологию обслуживало множество организаций и учреждений, и на вершине этой огромной пирамиды многие годы стоял Суслов. Как член Политбюро и секретарь ЦК он контролировал в партии работу отделов агитации и пропаганды, науки и учебных заведений, культуры и информации, отдел молодежных и общественных организаций, два международных отдела, Политуправление Советской армии и выездной отдел. Под его руководством и контролем работали министерства культуры и образования, Государственные комитеты по делам издательств, кинематографии, Гостелерадио. Газеты и журналы, вся другая печать и цензура (Главлит), ТАСС, связи КПСС с другими коммунистическими партиями, отношения с социалистическими странами — все это входило в сферу деятельности Суслова. Много внимания он уделял «партийному руководству» работой Союза писателей. Под контролем Суслова находились и другие творческие союзы: художников и архитекторов, композиторов и журналистов, работников кино и театра, а также Союз обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами. Система партийного просвещения, общество «Знание», подготовка школьных и вузовских учебников по гуманитарным наукам, работа научных институтов по общественным дисциплинам, научные общества и ассоциации, отношения Советского государства с различными религиями и церковными организациями — вот далеко не полный перечень дел, которыми ведал и в которых обладал правом решающего голоса Михаил Суслов. Суслов получал регулярные доклады от КГБ и Прокуратуры СССР и участвовал в решении проблем, которые объединялись не слишком ясным понятием — «идеологическая диверсия».

У Суслова всегда были проблемы со здоровьем. Еще в молодости он перенес туберкулез, всю жизнь страдал от диабета, в 70-е годы у него быстро развивался склероз сосудов мозга и сердца и он с трудом оправился от последствий обширного инфаркта. Часто из Кремля он возвращался не домой, а в специальную больницу на улице Грановского. В начале 80-х годов Суслов работал в своем кабинете не больше 3–4 часов в день. А между тем проблем, которые должен был решать именно Суслов, становилось все больше. Началась острая дискуссия с Итальянской коммунистической партией; в коммунистическом движении Запада набирал силу «еврокоммунизм». Наибольшее беспокойство у Суслова вызывали бурные политические события и волнения в Польше, связанные с деятельностью «Солидарности». Весной 1981 года Суслов побывал в Варшаве, пытаясь уговорить польских коммунистов придерживаться максимально жесткой линии по отношению к оппозиции. Но к рекомендациям Суслова здесь уже не особенно прислушивались. Сложные конфликты по проблемам идеологии возникали и в Советском Союзе. Возникло несколько крупных, хотя и решавшихся втайне от общественности, дел о коррупции и злоупотреблениях в очень высоких эшелонах власти. К таким перегрузкам Суслов был не готов. Как раз после трудного разговора с Семеном Цвигуном, предмет и характер которого мы уже никогда не узнаем, у Суслова неожиданно резко повысилось давление, он потерял сознание. Врачи оказались бессильны, и через несколько дней, 25 января 1982 года, Суслов скончался. Похороны Суслова проводились с такими почестями, каких после марта 1953 года не удостаивался ни один из руководителей партии. Однако мало кто из тех, кто участвовал в официальных процедурах или наблюдал за траурными церемониями по телевизору, испытывал чувство горя или сожаления. На небольшом кладбище у Кремлевской стены имелось не так уж много свободных участков. Но для Суслова нашли место рядом с могилой И. Сталина.