Неизвестный Андропов

Известно также, что в последующие годы Калугин выступил в США на суде свидетелем обвинения против одного американского гражданина, обвинявшегося в сотрудничестве с советской разведкой.

Следующим «фундаментальным» трудом «ревизионистского» направления стали мемуары «Избавление от КГБ» В.В. Бакатина, 107 дней — с 23 августа по 24 декабря 1991 года возглавлявшего КГБ СССР, а затем МСБ — Межреспубликанскую службу безопасности.

Целью своей деятельности Бакатин провозгласил «изживание чекиэма», а КГБ, по его мнению, «представлял угрозу обществу не только как репрессивный механизм», но и как — что является весьма обоснованным и характерным для любой спецслужбы мира! — «источник информации, на основании которой принимались решения высшего государственного руководства» (с. 34). Неприязнь к «чекизму», дилетантские предубеждения, которыми, не скрывая, руководствовался этот последний председатель КГБ, наложили отпечаток на восприятие Бакатиным задач и функций возглавляемого им ведомства. Однако, подобно другим резко критическим работам о КГБ, книга Бакатина достойна серьезного анализа.

В этой связи приведем слова Джонатана Брента, главного редактора издательства Йельского университета, из предисловия к совместному труду бывших советских и американских разведчиков и сказанные именно по поводу КГБ СССР:

«Можно сказать, что советских людей предали их лидеры. Почему?

Потому что идеологические обязательства и всепоглощающее стремление удержать власть были для лидеров главным и мешали смотреть правде в глаза. Как говорил Мэтью Арнольд, «поглощены собой они». И хотя информации у них часто было больше, использовать ее с максимальной отдачей им не удавалось. Выигрывая сражение за сражением, они проиграли войну...» [18].

Уже упоминавшаяся книга Е.М. Альбац «Мина замедленного действия...», написанная для «обычных нормальных людей», основанная на ранее публиковавшихся в прессе ее статьях, должна была «закрепить» достигнутый успех, подкрепленный «мемуарами» Бакатина.

Характерная деталь: парадоксальным образом, пишет Альбац, «функции тайной полиции, — в действительности, в значительной мере гипертрофированные «разоблачениями» 1989—1991 годов, — в наибольшей степени и составили «славу» этому ведомству в собственной стране».

Так же, как и для Калугина, Бакатина и многих других, для Альбац характерны полный отказ от анализа и учета фактора геополитического соперничества и противоборства, что существенно искажало картину происходившего и в нашей стране, и за рубежом (в этой связи крайне поучительны и интересны книги американских авторов П. Швейцера, Р. Клайна, М. Бирдена, Ф. Эйджи и испанца Л.Г. Матты).

Убирая из анализа, или повествования о глобальном геополитическом противоборстве «вторую сторону», последователи «ревизионизма» и основанного на его идейных постулатах «неотрадиционализма» обращают конфликтное взаимодействие в «бой с собственной тенью».

Отметив недостатки книги Альбац, следует также признать, что в ней содержится и ряд весьма интересных моментов, достойных внимания исследователей, касающихся биографий сотрудников НКВД—МГБ—КГБ — А.Г. Хвата, В.А. Боярского, В.Д. Орехова (с. 104—148,193—197).

Последний, осужденный в 1978 г. на 8 лет лишения свободы по статье 260 п. «а» УК РСФСР («Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти»), до сих пор считается «героем, бросившим вызов тоталитарной системе».

Как отмечалось ранее, «ревизионистский» пафос первопроходцев закономерно сменился эпигонством «неотрадиционалистов», по сути дела писавших и пишущих о КГБ в русле именно теоретико-методологического подхода «основоположников»-ниспровергателей советской историографии.

Для работ этого ряда характерно гипертрофирование репрессивной роли органов КГБ, что, с одной стороны, является несостоятельным, акцентирование внимания на «карательной психиатрии», абсолютное игнорирование общей роли и места КГБ как союзно-республиканского министерства в системе обеспечения безопасности общества, интерес к слухам и спекуляциям в русле «конспирологического» взгляда на мир и историю современности.

Хотя в целом после выхода работы О.Б. Мозохина «Право на репрессии: внесудебные полномочия органов государственной безопасности в 1918—1953 годы» (М., 2006), а также трехтомника документов «Реабилитация: Как это было...» и ряда других тема эта представляется достаточно глубоко исследованной и освещенной.

В целом же, как представляется, работы этого направления

Л.М. Млечина, И.А. Минутко и других авторов еще только ждут своих исследователей.

В настоящее время еще одним, помимо «неотрадиционализма», направлением исследования и освещения истории КГБ СССР является синтезирующий подход, преследующий цель преодолеть ограниченность обоих из ранее названных подходов.

В определенном смысле его представителями движет стремление максимально довести до сознания общества историческую правду о прошлом нашей страны, какой бы горькой она ни была.