Неизвестный Арсеньев

«Милостивый Государь Сергей Александрович

Ваше письмо от 13–26/II 1911 г. получил вчера вечером. Спешу ответить. Я намеревался сам Вам писать, но Вы предупредили меня. Я очень рад этому. Благодарю Вас за готовность помочь мне в обработке материала и указать мне мои ошибки. Ваше письмо написано в таком теплом дружеском тоне, что невольно заставляет меня с удовольствием отрешиться от официальности и писать Вам так, как Вы видите. Ваше письмо прибавило во мне еще духовной энергии. Я с большим старанием стану вновь собирать птиц и направлять их к Вам, так, как это делает А.И. Черский. От А.И. я много слышал об Вас, думал встретить Вас в Петербурге в Географическом Обществе, наводил справки у А.А. Достоевского и в результате просил его написать Вам письмо. Боюсь я только одного – Как бы Вы не разочаровались в моих сборах. Орнитологией я специально не занимался и собирал птиц только потому, что попал в места интересные и думал, что мое коллектирование (первый опыт) даст такой материал, который можно будет использовать или как сличительный материал для ученых в дополнение такого же материала имеющего в их распоряжении или для замены негодных дубликатов в музеях. Препаратор я плохой – начинающий и сам знаю, что у меня есть дефекты. Всех птиц в числе 90 экземпляров я перешлю Вам. Должен Вас предупредить, что я в критике не самолюбив и потому прошу Вас, Сергей Александрович, быть критиком самым жестоким, самым беспощадным, прошу указать мне мои ошибки (и таких будет я уверен много), чтобы в будущих работах они не повторились бы снова. Как только окончится выставка в музее Александра III я сейчас же вышлю всех птиц Вам в Везенборг. Если вас некоторые птицы заинтересуют, то они к Вашим услугам. Мне кажется, что мои сборы так невелики и так малоценны, что едва ли их стоит опубликовывать отдельно. Если Вы найдете нужным, вообще, опубликовать их так или иначе, то я очень просил бы прислать мне несколько оттисков. По миновании надобности в шкурках я буду просить Вас Сергей Александрович переслать их в Зоологический музей Императорской Академии Наук. Свои наблюдения над жизнью птиц я изложу особо (сделаю выборки из дневников) и пришлю их Вам. Вероятно, Вы найдете нужным внести в мои записки свои поправки и свои замечания так сказать если они будут в печати под Вашей редакцией – это только меня устроит – Но я очень сомневаюсь, что они смогут быть настолько полезны.

Очень просил бы Вас, Сергей Александрович, указать мне мои ошибки и дать указания, на что обратить внимание, как Вы пишите в конце своего письма. В начале Апреля я уезжаю снова в Уссурийский Край на работу. До 1^го Апреля мой Петербургский Адрес – Херсонская ул. 10 кв. 25. Во Владивостоке пишите по адресу на Переселенческое Управление. Я перехожу на службу в Переселенческую организацию. В 1911 (настоящем году) выступаю в две небольших экспедиции в Уссурийский Край с Мая по Октябрь, в 1912 году буду на работе весну, лето и осень, а в 1913 году я выступлю в большую экспедицию года на два в Охотско-Камчатский Край.

Очень рад, что имел возможность вступить с Вами в переписку. Искренне глубоко уважающий Вас В. Арсеньев (подпись)» [58].

Следующее письмо – от 19 февраля 1911 года.

Арсеньев – Бутурлину:

«Многоуважаемый Сергей Александрович!

Вместе с сим посылаю Вам письма 1) Г. Холонда моего доброго знакомого из Императорской Гавани и 2) орнитолога Г. Кэмбель из Австралии. Он просит сообщить ему те сведения, которые я имею относительно перелетных птиц из Австралии. Быть может, Вы, Сергей Александрович, найдете возможным ответить ему на интересующие его вопросы. Я думаю, что это дало бы Вам возможность войти в сношения с австралийскими орнитологами и получать оттуда и птиц и необходимые для Вас сведения. Это тем более интересно, что птицы наши перелетные тянутся именно через Уссурийский край к Австралии. Представляю разрешение этого вопроса Вашей компетенции и Вашему усмотрению. Если Вы почему либо не войдете с Г. Кэмпбель в сношения, не откажите мне переписку эту вернуть обратно, я отвечу сам как умею и как могу.

Извините за небрежность моего писания на обрывке бумаги, не объясните это худо.

С искренним и глубоким уважением В. Арсеньев (подпись).

19 19/II 11

Петербург Херсонская д. 10 кв. 25» [57].