Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура

— Товарищ маршал, вы мне задали «для начала» столько вопросов, что я не все запомнил. Однако постараюсь ответить. Об ориентации домов. Зимой господствующие здесь ветры — северо-восточные, поэтому по фасадам, обращенным на север, они будут бить не в лоб, а под углом, а значит, меньше выдувать тепло. Летом, которое здесь значительно длиннее зимы, наибольшее неудобство приносят палящие лучи солнца. В окна на северном фасаде они вообще не попадут. Что же касается южного, то в окна попадут только лучи утреннего и заходящего солнца, не такие палящие, как в середине дня. А ближе к полудню солнце в этих широтах стоит высоко над головой, лучи попадают на стену под углом, к тому же часть стены затеняет карниз.

— Согласен. Доказал. А остальные вопросы?

— Продолжаю. Школа, гостиница, внутриквартальная застройка запроектированы в соответствии с нормами проектирования населенных пунктов, утвержденных Госстроем СССР. Внутригородской транспорт предусматривается в виде автобусов, а межплощадочный — железнодорожного пассажирского транспорта.

— Алексей Алексеевич, но ведь вы видите, что эти нормы нас не устраивают, у нас же специфика!

— Товарищ маршал, я не имею права от них отступить, у меня не утвердят проект!

— Зато я имею права от этих норм отступить! Смотрите, какая у нас специфика? Тяжелейший климат — это во-первых. Население будет в основном молодое — это во-вторых. А в-третьих, у нас всегда будет много приезжих из КБ, с предприятий, на пуски и так далее. Что из этого следует? Из этого следует, что, раз мы заставляем людей жить и работать в таких тяжелых условиях, мы обязаны создать максимум удобств. Пустыне противопоставить зелень, сплошь озеленить дворы, улицы, спроектировать бульвары, парки, скверы. Дальше. Раз население у нас будет в основном молодое, значит, будет много детей, а раз так, то одной школы и детсада мало! А раз будет много приезжих, нужно несколько гостиниц. Да и столовой одной мало, нужно еще!

Он помолчал и добавил:

— Внутриквартальную застройку убрать! Оставить только крайне необходимое! Не в Москве строим, пустыни у нас хватает. Чем меньше всего будет внутри квартала, тем меньше шума. А человек с дежурства, с работы домой придет, ему надо отдохнуть, нужна тишина.

Ниточкин внимательно слушал и записывал.

Можно только пожалеть, что после трагической гибели Неделина и ранней смерти Ниточкина некоторые указания маршала были забыты. В частности, все-таки была осуществлена плотная внутриквартальная застройка.

Вечером у меня с Ниточкиным состоялся разговор.

— Алексей Алексеевич, мне понравилось, как ты, невзирая на маршальские звезды, уверенно доказывал правильность выбранной тобой ориентировки зданий, но не понятно, почему ты так беспрекословно принял его указания о нарушении норм проектирования. Ведь у него нет на это прав.

— Видишь ли, Илья Матвеевич! Когда разговор шел об ориентации домов, я был уверен в своей правоте, тем более ради справедливости надо сказать, я не один автор этого решения, дебаты были. А насчет учета специфики нашего города я не спорил, потому что маршал прав. Я сам склонялся к тому, чтобы пойти на нарушение норм проектирования. Но! Разница как раз в этих звездах: его маршальских и моих подполковничьих!

Да, при проектировании населенных пунктов, жилых площадок космодрома Ниточкин был связан жесткими нормами, но зато при проектировании специальных сооружений, на которое зачастую не было аналогов в мире, ярко проявлялись его творческая инициатива, безошибочная инженерная интуиция и глубокое знание специфики эксплуатации.

На всю жизнь запомнилась одна беседа.

Мы с Ниточкиным стоим наверху стартового сооружения. Идет бетонирование плиты покрытия. Задаю Ниточкину мучивший меня вопрос:

— Алексей Алексеевич! Зачем ты принял толщину покрытия восемьдесят сантиметров? Я прикидывал по нагрузкам — достаточно и тридцати!

Ниточкин усмехнулся:

— Я с тобой вполне согласен. По нагрузкам в нормальном состоянии достаточно тридцати. А как быть в аварийной ситуации? Когда ты делал свои прикидки, то пользовался нормами проектирования, в которых заложены определенные коэффициенты запаса прочности. Я бы назвал их «коэффициентом незнания». Так вот, для нашего случая «коэффициент незнания» особенно велик. Кто знает, какая сложится аварийная ситуация?! А старт должен работать! В крайнем случае его восстановление не должно занять много сил и времени, ведь благоприятная ситуация для запуска космических объектов может быть не всегда. Нельзя упустить нужный момент. А потом запомни, проекты вылизывают только студенты техникумов.

Жизнь показала, как глубоко был прав Ниточкин. Было все. Наряду с блестящими, великолепными пусками иногда случались «внештатные ситуации», в результате которых требовалось проведение ремонтно-восстановительных работ. И в этих случаях мощное покрытие спасало от разрушения все сооружение с уникальным дорогостоящим оборудованием. Достаточно сказать, что стартовое сооружение до сих пор находится в эксплуатации.